- Неа. Кто ж его тут помнит...
Раскрылась задняя дверь, и мы оказались в снопе света.
- Гарри, ну что ты там стоишь на холоде? - позвала тетя Роза. - Я ужин разогрела.
Мы вошли в огромную кухню и мне в глаза сразу бросился древний водяной насос рядом с раковиной, старомодный круглый стол и исполинская угольная печка. Кофе закипал, яйца скворчали на сковородке, а Руфь резала здоровенный батон кукурузного хлеба. У меня было ощущение, что это семейство впервые за многие годы разбудили посреди ночи и для них это было целым событием.
- Мистер Джонс прочитал, что Обжора Томас гигнулся. Он говорит, в нашей газете написано.
Френсис укоризненно взглянула на меня, а дядя Джим сказал:
- Ну, теперь-то, наверное, все успокоятся. У нас всегда говорили, что добром он не кончит. Что, машина сбила?
- Его убили, папа. В Чикаго.
- В газете написано - в Нью-Йорке, - поправил я.
Руфь, хлопоча у стола, заметила:
- Если бы у нас тут было электричество, мы бы могли смотреть телевизор и быть в курсе всех новостей. А то сидим как в лесу!
- Джим обещал к осени этим заняться, - подала голос тятя Роза. Давайте-ка садитесь и хватит болтать.
Стол ломился от обильной еды, и на протяжении ужина меня донимали расспросами про Новый Орлеан и Чикаго, поинтересовались, не стану ли я заказывать запчасти к "ягуару" в Англии, а старик пощупал мой костюм и ему явно захотелось спросить про его цену, но он не решился. Все эти ленивые разговоры под мерцающей масляной лампой создавали у меня ощущение призрачности происходящего со мной. И уж совсем странным было то, как смотрела на меня тетя Роза - с нескрываемым неодобрением, - точно я был любовником Френсис.
Мы уехали от них час спустя. Френсис сидела за рулем старенького "шевроле" с продранной обивкой и запахом цыплячьего помета в салоне. Я сказал им, что появлюсь через день-два, чтобы забрать "ягуар", и мы все обменялись такими сердечными рукопожатиями, точно провели бурное многочасовое застолье.
- Я приду за тобой завтра в обед и отвезу к Тиму, - сказала Френсис. Он расскажет все, что тебя интересует о Мэй Расселл и Обжоре Томасе. Он брат Мэй.
- Так, значит, он белый.
- Конечно.
- А я-то думал, мы идем к твоему приятелю.
- Тим мой приятель.
Я помотал головой.
- Я-то решил, что ты сторонишься белых как чумы.
- Ерунда. Есть много хороших белых. Беда в том, что плохие белые просто отвратны!
- Мне придется ему объяснить, почему я задаю так много вопросов. Стоит, наверное, сказать, что я репортер и пишу статью об убийстве Томаса... Нет, слишком рано ещё для статьи. Может, мне не выходить из роли музыканта? Мол, я сочиняю музыкальное сопровождение и пытаюсь нащупать верную интонацию для этого телешоу, вот я и...
- Не бери в голову, тебе ничего не надо ему объяснять. Я же говорю: Тим свой парень.
Она проговорила эти слова довольно резко, а я не понял, что значит "свой парень" и не стал уточнять. Добравшись до дома Дэвисов, мы увидели свет наверху. Френсис недовольно буркнула:
- Можешь себе представить - мама меня все ещё ждет!
- Ну, покажи ей свою голову и скажи - пусть она удостоверится, что в волосах не застряла солома.
Френсис сердито вздохнула и сверкнула на меня глазами. А может быть, она просто перепугалась.
- Я не хотел показаться грубым, - поспешил я оправдаться. - Это просто шутка, не очень удачная.
Она засмеялась, и её суровое лицо просветлело.
- Да нет, по-моему, как раз смешно. Не забудь о завтрашнем дне и спи подольше. Я заеду за тобой не раньше полудня.
- Отлично. Так сколько, ты говоришь, отсюда до Кентукки?
- Зависит от маршрута. По шоссе миль двадцать. А что?
- Можешь одолжить мне эту машину?
- Конечно. А зачем тебе в Кентукки?
- Я позвоню другу в Нью-Йорк, узнаю, что там происходит. Если его телефон прослушивается и мой звонок засекут - не хочу, чтобы они поняли, что я в Бингстоне. - объяснил я и сразу понял, как все это глупо - любая географическая карта скажет полицейским, как далеко от границы Кентукки находится Бингстон.
Мы вошли в дом. Миссис Дэвис дремала в большом кожаном кресле и не слышала, как мы вошли. Она ужасно была похожа на хозяйку фермы - будь у неё ещё золотая фикса, её можно было бы принять за сестру-близняшку тети Розы. Я пожелал Френсис доброй ночи и пошел наверх. На лестнице я услышал, как она разбудила мать и сказала:
- Ну пошли, мама, ложись в постель. Видишь, я дома - в целости и сохранности. Мы зашли у дяде Джиму перекусить. У мистера Джонса сломалась машина.
- Я всегда тебе говорю: незачем гоняться за шикарными безделушками, пробормотала старуха.
Я разделся и растянулся на кровати. Спать мне совершенно не хотелось. Я разжег трубку и стал размышлять о том, какое все-таки странное местечко этот Бингстон: Юг, конечно, но не совсем Юг. Взять этого полицейского: он готов был сломать мне шею из-за такого пустяка, как чашка кофе в магазине, а когда спрашивал про "ягуар", оказался чуть ли не друганом. Или эта девчонка Френсис - суровая и по-своему упрямая, а вот надо же - головой ведь рискует, помогая мне. Почему? Зачем? Какой ей резон во всем этом? А эта ферма - замкнутый в себе мирок. И как смогла эта молодая девушка, жена Гарри, приноровиться жить в такой глуши без электричества и наверняка без водопровода и канализации? Или Гарри - он-то чего вернулся в этот медвежий угол, повидав Калифорнию, большие города? А если бы он побывал в Париже, Лондоне, Риме - тогда бы смог вернуться? Сивилла подняла бы такой хай из-за одного только предложения переехать сюда жить. Да и я тоже, пожалуй. И все же по-своему это было куда более здоровое место, чем Гарлем или любой крупный город. Тут не было ни миссис Джеймс, которую на каждом шагу норовят обжулить, ни продюсеров телепрограмм, извлекающих прибыль с прегрешений каких-то безвестных наркоторговцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59