- Вот кто понял чеченцев, наш гордый народ, нашу вольную душу, - потрясал фоткой бывший спецназовец. - Боевой генерал! Не то, что эти паркетные дешевки, продажные шаркуны. - Пародоксально, но Гоша с одной стороны болезненно воспринимал бедственное состояние и нелепое, безответственное руководство российской армией, ее поражения, а с другой радовался победам боевиков, в кои и сам вносил посильный вклад. Откровенничал правда только со мной, на ходу, не задерживаясь. Я не стал комментировать увиденное. Больно стыдно. Вернувшись в подвал, рассказал все своим товарищам по несчастью. - Говоришь, в бурке, с саблей? - Удивился второй пилот. - Не подобает это русскому генералу. Кем он служил в Афгане? Не припомните? Механик развел руками, мол откуда, столько воды утекло, я тоже покачал отрицательно головой. Мы знали, что Лебедь прошел Афган, но в те времена встречаться с ним не пришлось. - Наверно ротой, батальоном командовал. - Так, что же его боевым генералом чечены кличут? Боевой генерал - это генерал командовавший войсками в бою, одерживавший победы. А какие такие победы генерал Лебедь одержал? Не припомню. - Он у Белого Дома, на стороне демократов воевал. - Встряла в разговор женщина-строитель. С его танка сам Ельцин выступал. - Это не то. Там войны как-раз не наблюдалось. Сам присутсвовал, знаю. Возразил ей пожилой прораб. - Страшно было жуть, а до войны дело не дошло. - На стороне демократов... Да он только и делал, что то отводил бригаду, то вновь гнал к Белому Дому. Прикажет Ельцин - он Есть!, прикажет маршал - снова Есть! так и докатался до заместителя Главкома ВДВ. - Уточнил второй пилот. Сам я молчал, далеко находился в те дни от Белого Дома. Но наслушался от людей многого, сложил свое мнение. Теперь не интересовали меня ни белодомовские события, ни люди в них участвовавшие. Видел в то время другие картинки, похлеще.
- Ладно, пусть не у Белого Дома, не в Афгане, а в Приднестровье он уж точно всех пораскидал, умиротворил. - Не унималась почитательница Лебедя. - Вот и здесь, на Кавказе, только появился сразу мир установил. Соглашения заключил. - Черт его знает, как и сказать о Приднестровье. Лично мне, более симпатичен тот комбат саперного батальона, что не выдержал, поднял по тревоге личный состав и своими, страшно ограниченными силами отбил первую, самую серьезную атаку молдавской полиции, создал костяк будущих вооруженных сил Республики. Лебедь же тянул до последнего, выжидал, а потом пугнул, побряцал железом, пообещал накостылять и тем, и другим. Не разбираясь. Приднестровье-то, совсем другого ждало. Я, считаю, не умиротворил генерал, просто загнал ситуацию в патовое состояние, а сам перебрался спокойненько в Москву. Нет, парни, не люб мне, что-то этот кавалерийский генерал, ох не люб. Но, это лично мое мнение. Никому не навязываю. - Подвел итог второй пилот. Обитатели подвала много спорили, обсуждая ситуацию по тем отрывочным сведениям, что достигали нашего узилища, но к окончательному решению, общему для всех так и не пришли. Стали короче дни. Начались дожди. Вместе с утренними заморозками пришло долгожданное освобождение. Первым об обмене сообщил сияющий от радости Гоша. Он сделал все, что мог для обмена, но сам на заключительном этапе присутствовать по каким-то соображениям не мог. Бог с ним. Мы не стали прилюдно показывать чувства, только пожали друг другу руки на прощание. Считанные минуты заняли сборы. Рассаженные по потрепанным Нивам едем извилистой горной тропой вниз, на равнину. К свободе. Дорога ведущая на волю разбита, покрыта серой, вязкой, какой-то ненатуральной, полужидкой субстанцией, лишь отдаленно напоминающей нормальную российскую грязь. Машины пробуксовывают, скользят, но водители не сбавляя скорости, в волнах и брызгах жижи, проходят крутые повороты, пологие спуски. От шоферского ухарства замирает сердце. Весь этот слалом напоминает последний вылет, когда подобными виражами уходили от обстрела зениток. Тогда это имело смысл, а сейчас? Все, к счастью закончилось благополучно. Возле небольшого сельца нас высадили из машин. По колено в грязи, чертыхаясь, еле вытягивая вязнущие ноги, побрели к месту обмена, конвоируемые чеченцами. Какой дурак надумал проводить обмен именно здесь? На небольшой площадке, такие же как и мы заляпанные грязью, стояли российские солдаты и офицеры. Позади них разложены непонятные, продолговатые, тюки или снопы, прикрытые завазюканными, потерявшими цвет, грязными, солдатскими, грубого сукна одеялами с неприменными полосками. - Привели? Всех? - Спросил офицер старшего из чеченцев. - Всэ здэс, началнык. Посмотри, здоровые, сытые, цэлие. В плэн хуже брали. Самы нэ ели, их кармыли. Нэ в плену, в гастях билы. - Ладно. Предъявите ваши документы, я сверю со списком, - Хмуро оборвал его федерал, всем видом давая понять, что гражданские пленники, всего лишь досадная обуза, довесок к чему-то действительно для него, как военного человека, нужному и важному. Люди по очереди называли себя, передавали офицеру документы и переходили через невидимую черту на сторону армейцев. - Так, с этим делом закончили. Все действительно в полном порядке. Теперь о двухсотых. Не вижу пока. - Обратился к чеченцу офицер. Звания его разобрать я не мог, погоны скрывались под откинутым меховым воротником куртки. - Опаздывают люди, выдыш какой дороги. Грязь. Подождем, покурым. С обеих сторон закурили. Потянулись струйки дыма. Солдаты великодушно предложили курево и освобожденным. С непривычки немного закружилась голова. Последний раз я курил в гостях у Гоши. Потом, мы редко встречались. При встречах не просил у него ничего для себя лично, а он и не предлагал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112