Очень поверхностно. Обязательно читаю сопроводительные статьи, аннотации, но честно говоря, не очень ясно понимаю что к чему. Меня больше занимают сюжеты, лица людей, обстановка. Признаюсь вам первой, Вероника, что часто стараюсь представить себя в ситуации изображенной на картине. Иногда на месте участника действия, другой раз - как стороннего зрителя. Если это пейзаж - войти в него, пройти по лесной тропе, присесть у ручейка... Смешно, правда? Друзьям этого не скажешь, они и так считают мое увлечение дурацкой тратой денег.
Девушка сидела, уперев локти в стол, подперев подбородок переплетенными пальцами рук и внимательно, не перебивая слушала.
- У меня в Забайкалье отдельная комната. Хорошая. Теплая. Светлая. В старом добротном доме с толстенными стенами. Поэтому есть возможность покупать и хранить книги, альбомы. Вероятно разумнее купить мебель, холодильник, телевизор, тарелки всякие... Но я обхожусь казенным инвентарем. А вот книги... Без них не могу. Это - как окно в мир.
- Странный Вы, лейтенант, не типичный. Точнее, не укладывающийся в мое представление, или, если угодно, образ, имидж нормального лейтенанта. Собираете альбомы, книги, мечтаете возле картин. Не спрашивая о водке, запиваете колбасу чаем. Даже не едите пайковый шоколад! - Вероника рассмеялась, но вдруг сбилась, скомкала смех, замолчала, словно припомнив нечто неприятное, угнетающее, от чего совсем ненадолго забылась, отвлеклась под уютным зеленым светом лампы. Но вспомнила, застыла, не сводя немигающего взгляда с одной далекой точки в пространстве...
- Вы любите фантастику? - Попробывал разорвать я тягостное, непонятное молчание. Вероника вздрогнула, посмотрела на меня, благодарно улыбнулась своей странной полуулыбкой.
- Извините, лейтенант. Это - слабость. Вы спрашиваете о фантастике?
- Я честно пробовала читать наших авторов, но кроме "Трудно быть богом" Стругацких не смогла ничего осилить. Остальное - либо горячечный бред свихнувшегося изобретателя с добавлением светлой коммунистической бутафории, или суконный корявый слог. Лучше обстоит дело с зарубежной фантастикой. Обожаю Гаррисона.
- Тут я с Вами заодно! А "Саргасы в космосе"?
- Класс! Чистый вестерн! Мне иногда попадаются неадаптированные книги на английском языке. Присылают друзья отца из Москвы, Ленинграда. Стараюсь побольше читать в подлиннике. Во-первых, совершенствую язык, во-вторых, знакомлюсь поближе с чужой жизнью, не вымаранной цензурой.
- А я и не знал, что продаются такие книги. Никогда не видел. Хотя в Военторге бывают превосходные переводные вещи современных англоязычных авторов. Правда в основном с военной тематикой. Чего стоит только "Уловка 22", "Нагие и мертвые", " Однажды один орел".
- Ну и как Вам "Уловка 22", понравилась?
- Чуть не порвал живот от смеха. Правда когда дал почитать друзьям, большинство не разделило моих эмоций. Не нашли ничего смешного. Максимум сделали вывод, что американцы ни черта не воевали и, вообще, полные идиоты. Парторг бился в истерике и орал, что эта книга определенно должна быть уничтожена, как подрывающая престиж ВВС. Мол какая разница - наши вооруженные силы, американские. Вообще-то он если и не понял, то почуял что-то не то. Типажи ведь до ужаса схожи.
Невольно засмеялся вспомнив обрушенный на меня парторгом и замполитом праведный партийный гнев. - Дело обошлось без последствий только благодаря тому, что издание-то - воениздатовское, официальное.
- Ну ты даешь, лейтенант, - Вероника смотрела широко открытыми глазами. - Понять "Уловку 22" и продолжать служить...
- А причем здесь одно к другому? Не вижу связи... Служба есть служба. Служу-то я Родине, а идиотов - этого добра везде хватает. Сие есть явление наднациональное.
- Интересная мысль..., а главное свежая! - Рассмеялась Вероника, закинув голову, разметав по плечам волосы, рассыпав серебрянные колокольчики. Не зря народный шоколад едите! Теперь понятно, почему Вы лейтенант, а не полковник.
- Армия зря ничего не ест, это во-первых! - Буркнул изрядно обидевшись, уж больно прозрачен был намек. - И давно уже старший лейтенант, между прочим, через год, может даже раньше, капитана получу, если все будет нормально, это во-вторых. А вот полковника - врядли, тут Вы правы. Образования не хватает.
Что-то в разговоре меня тревожило. Дабы закрыть скользкую тему снова уткнулся носом в альбом Врубеля.
Через тонкое полотно форменной рубашки моего тело коснулась теплая волна. Легким, мягким касанием кончиков пальцев Вероника ласково погладила мне плечо. Я застыл, окаменев, боясь пошевельнуться и спугнуть нежные пальцы. Вероника поднялась и легонько коснулась губами моей щеки.
- Извините, ... старший лейтенант. Не хотела Вас обидеть. Я извиняюсь. И в качестве извинения прошу принять предложение выпить на брудершафт. Не водку, ее у меня нет, венгерское "Токайское". Она подошла к тумбочке, присела, прихватив рукой полы разлетевшегося было халатика, открыла дверку, вынула высокую, темного стекла бутылку. Осторожно поставила на стол. Подошла к горке, достала хрустальные бокалы на тонких высоких ножках. Один пододвинула мне, другой принялась прокручивать в тонких пальцах.
- Будем дуться или будем открывать вино? Неудобно заставлять женщину открывать бутылку ... если в доме есть мужчина.
Вино оказалось запечатано не с полиэтиленовой, а нормальной, обернутой золотой бумагой и скрепленной номерным ярлычком пробкой. Настоящее венгерское токайское, каким ему и полагалось быть.
- Подожди, - попросила Вероника. Она встала, сняла с книжного шкафа декоративную витую свечу в медном, под старину подсвечнике и зажигалку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88