- Он... он сказал, что я должна быть его королевой. И он приказал мне
нарядиться вот в это.
Она указала на роскошные украшения, прекрасное королевское платье.
Все это было достойно королевы - властительницы мира и всех людей.
- Я не надела этого. Я от него ничего не взяла! Ничего! Я спала на
полу. А не здесь... не здесь, где он...
Она замолчала, отвернувшись от роскошной постели, один вид которой
был для нее настоящей пыткой.
- Ну, теперь все позади. Ты теперь свободна и в безопасности, -
сказала Джателла. Она притянула голову Илиссы к себе на плечо, гладила ее
и смотрела на Тируса.
Духовная связь между ним, Эрейзаном и Джателлой усилилась, когда
появилась нежная, хрупкая и беззащитная Илисса. Тирус боролся с давлением
Врадуира, разделяя боль Джателлы.
- Моя мать, - заговорил он высоким звенящим голосом. - Он обесчестил
ее благородную память уже давно, но теперь он еще больше оскорбил ее этим
преступлением. А ведь было время, когда он вешал пиратов, которые
насиловали наших женщин во время своих нападений. - Тирус продолжал,
подавленный всем случившимся. - Как он мог решиться на такое? Расвен! Как
бы я хотел, чтобы у меня в жилах текла не его кровь! Мне стыдно называть
его своим отцом!
Илисса припала к Джателле и шептала:
- Так сильна его магия. Если бы у меня был нож... Я думаю, что
никогда больше не смогу взглянуть на солнце или на алтарь Гетании снова.
Джателла мягко успокаивала ее. Эрейзан присоединился к ней.
- Не плачь, принцесса. Не прячь от нас свое прекрасное лицо. Вам
нечего стыдиться. Стыдиться должен Врадуир. И он заплатит жизнью за это
преступление!
Джателла с благодарностью кивнула ему, затем обратилась к Обажу и
сказала:
- Подойдите и успокойте ее. Она нуждается в том, кто любит, чтобы он
осушил ее слезы и помог забыть обо всем ужасном. Что с тобой, Обаж?
Так как ответа не было, то все посмотрели на молодого придворного.
Предупреждающие сигналы звенели в жилах Тируса и бились в мозгу. Однако
его эмоции все еще были связаны с чувствами Джателлы. Внезапное подозрение
заставило его исследовать Обажа, прозондировать его разум. Тут же он
подумал о том, что Обаж может быть инструментом Врадуира. Тирус не
отбрасывал эту возможность. Очень редко этот провинциальный лорд
демонстрировал свою честь и храбрость, которые соответствовали его
положению и титулу. Гораздо более часто он был тем, чем считала его
Джателла - искателем титула и состояния. Он был, как и говорили слуги во
дворце, младшим сыном и все его красивые слова не имели под собой никакой
материальной основы. Теперь же, уже совсем очевидно, Обаж показал свою
полную пустоту.
Тирус не думал, что его может еще что-то разозлить после того, как он
узнал о печальной судьбе Илиссы. Теперь холодный взгляд Обажа разжег в его
душе пожар.
Однако, его реакция была слабым подобием чувства Джателлы. Она
положила руку на кинжал.
- Обаж! Скажи что-нибудь! Скажи нам!
- А что бы вы хотели услышать от сэра, королева?
Все, как один, обернулись к дверям. Там стоял Роф, прислонившись к
стене и улыбаясь им. Он приблизился так тихо, что только Эрейзан мог бы
его услышать, но внимание Эрейзана было полностью приковано к Илиссе. Как
и Одноухий, Роф был вооружен большим количеством оружия, чем он имел,
когда они оставили его. Эрейзан вскочил на ноги и направился к нему, а
Обаж повернулся и направил острие меча на бандита. Роф приготовил для
обороны меч и топор, остановив их на полпути. Его улыбка расплылась и
превратилась в волчий оскал.
- Стойте на месте, ребята, и пока вам не угрожает ничего. А потом...
потом мы посмотрим, как обойдется с вами мой новый хозяин!
Он взглянул на Тируса и давление на его мозг увеличилось до
угрожающих размеров, готовое обрушиться на него, а лорд-бандит закрывал
единственных выход из этой камеры в глубинах цитадели.

16. БОГ СМЕРТИ
- Как ты отыскал нас? - спросил Тирус с холодным спокойствием. Он
знал ответ, но выигрывают время. Воздух приобретал вес, он становился
тяжелее и тяжелее с каждым мгновением. Видение Тируса уже полностью
прояснилось. Он начал глубоко и медленно дышать, противопоставляя свое
давление усиливающейся атаке Врадуира.
- Мой новый хозяин привел меня сюда, - сказал Роф, пожав плечами. - Я
пришел сюда потому, что мне платят. Вы помните?
- Твоя плата - это пыль и твоя смерть.
Роф сделал вид, что не слышит предупреждения Тируса. Он смотрел на
сцену, которая открылась перед ним в камере, как будто она была поставлена
для его развлечения. Только один момент он колебался и выразят какое-то
подобие симпатии, когда взглянул на Илиссу и был поражен, что она была в
заточении в таком жутком месте. Но это было всего лишь мгновение. Он
быстро перевел свои черные глаза на Джателлу и мужчин.
- Ну, лорд Обаж? Королева ждет. Почему ты молчишь? Ты очень много
говорил, когда мы шли сюда.
- Заткнись, ублюдок!
Роф пропустил оскорбление мимо ушей и рассмеялся.
- Да, я ублюдок, милорд. Но я не разукрашенный мешок хвастовства
своими титулами и званиями, как ты. Ты больше думаешь о своих титулах,
красивых словах, чем о мужестве. У тебя есть мужество, сказать ей правду?
- О чем ты говоришь, бандит? - обрезала его Джателла. - Обаж, ты
онемел или лишился разума? Тирус на сей раз не околдовал твой язык. Я жду
ответа.
Припертый к стене, Обаж закричал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122