– Полли, не можешь же ты…
Полли с некоторым интересом всмотрелась в его перекошенное лицо.
– Александер, – тихо заговорила она, – никогда больше не говори мне, чего я могу или не могу думать, делать и чувствовать. Теперь я скажу тебе, чего я хочу. Я хочу сделать тебе больно. Очень больно. Я думала об этом всю ночь. Разве не смешно?
Полли вздохнула и дернула плечом. Рука, сжимавшая револьвер, сильно дрожала. Какой он, однако, тяжелый! Полли очень устала. И хотела спать. Она ведь всю ночь не спала.
– Чем же мне тебя достать, Александер? Как причинить тебе такую же боль, какую ты все эти годы причинял мне? Как сделать, чтобы ты всю свою жизнь меня помнил? Ты, наверно, уже догадался. А я думала-думала, ломала голову всю ночь. И вдруг меня осенило. – Полли отступила на шаг, наслаждаясь ужасом любовников. Они глаз с нее не сводили и слушали, боясь проронить хоть слово. Это было очень приятно. – Теперь-то я знаю, что сделаю. Я хочу, чтобы ты меня надолго запомнил. И чтобы ты никогда больше никого не обижал и не обманывал. Чего ты больше всего хочешь? Я скажу тебе, Александер. Ты хочешь быть сенатором и иметь власть. Эта власть уже почти у тебя в руках. Если она упорхнет у тебя из-под носа, это будет ужасно, верно, Александер? Верно, милый?
– Боже мой, Полли! – Александер подался назад и закрыл лицо руками. – Пожалуйста… не надо… пожалуйста…
Корал вжалась в кровать, моля Бога, чтобы пуля застряла в теле любовника и не поразила ее.
Полли взвела курок. Александер и его подруга сжались в ожидании выстрела. Полли положила палец на спусковой крючок – и оба закричали, беспорядочно размахивая руками в тщетном желании защититься от этой сумасшедшей. Крючок пополз назад. Корал широко открыла рот, но не могла издать ни звука. Александер зажмурился: во мгновение ока вся жизнь промелькнула у него перед глазами. А в следующий миг Александер и Корал увидели нечто такое, отчего их страх превратился в леденящий ужас.
– Посмотрим, как ты объяснишь это избирателям.
С этими словами Полли повернула револьвер и выстрелила себе в голову.
Сославшись на усталость, Дейни отошла в сторону и растянулась на горячем песке. Блейк чувствовал: что-то неладно. Но от нее ведь ничего не добьешься, пока сама не захочет рассказать. Поэтому он и молчал во время четырехчасового полета. Блейк и Руди отправились искать место для съемок; Сирина присела рядом с Дейни.
– У тебя что-то случилось? – робко спросила она.
Дейни улыбнулась своей юной подруге, но улыбка стерлась с ее лица, когда за спиной Сирины она увидела Руди: он шагал рядом с Блейком, увязая в песке и утирая пот со лба. Ярость вновь охватила Дейни. Чертов идиот! – думала она. Он ведь рискует не только агентством, но и Сириной! Дейни успокаивающе прикоснулась к ее руке.
– Спасибо, ничего. Не сейчас. После съемок нас всех ждет серьезный разговор. А сейчас я хочу, чтобы вы с Блейком занимались только своим делом. Это очень важно, Сирина. Особенно для тебя.
– Я знаю, – покорно ответила Сирина. Приставив ладонь козырьком к глазам, она вглядывалась в даль, и ее стройные ноги, натертые кремом для загара, блестели на солнце. – Хотела бы я здесь отдохнуть! – сказала она наконец. – Просто отдохнуть. Не понимаю, как можно в таком месте думать о работе!
– Я тоже не понимаю, – пробормотала Дейни. Перед ней лежала узкая золотая полоска песка, а дальше, сколько видит глаз – необъятный синий простор. И не разобрать, где кончается море и начинается небо… Должно быть, на таком берегу вышла из пены Афродита. Ах, поднялся бы из моря какой-нибудь бог и научил Дейни, что же делать с таким партнером!
Издалека послышался голос Блейка: фотограф махал руками, призывая женщин к себе. Руди ковылял по песку обратно. Он шел прямо к Дейни, и она поняла, что настало время разговора по душам.
– Иди. Блейк, наверно, хочет попробовать в нескольких местах.
– Хорошо.
Сирина исчезла. И почти сразу же на лицо Дейни упала тень: рядом сел Руди.
– Куда это она?
– Позировать Блейку.
Руди кивнул. Несколько минут они сидели молча. Руди покосился на пылающее солнце, вгляделся в даль, где на фоне поднимающейся из моря причудливо изогнутой скалы едва виднелись две крохотные фигурки. Пейзаж что надо. Но красоты природы не помешали Руди заметить, что совладелица агентства мрачна, как грозовая туча.
– Что случилось, Дейни? Чего ты хочешь? Поговорить?
Дейни долго молчала – молчала и смотрела на него. Мешковатые шорты, просторная рубашка – мода в этом сезоне требует тщательно рассчитанной небрежности. Неказистые на вид вещи сшиты на заказ у лучших портных Лос-Анджелеса. Скромный миллионер, да и только! Но теперь Дейни знала, что ее первое впечатление было верным. «Мелкий жулик», – подумала она, увидев его впервые. Авантюрист. Азартный игрок, ради грошового выигрыша ставящий на карту жизнь. На этот раз – не только свою. Дейни села, уткнув подбородок в колени, зарылась ногами в песок и устремила взгляд в море. На Руди она больше смотреть не могла.
– Руди, у тебя в столе лежат две пачки счетов Гранта.
Так спокойно. Без эмоций. Дейни почти испугалась, услышав свой безжизненный голос. Ей казалось, что она зла на Руди – да что там, просто вне себя! А оказалось, что ей просто все обрыдло. И хочется спать. Она прошла долгий и трудный путь; она победила Сида на его поле; она блестяще провела одну из лучших своих рекламных кампаний, а заодно создала процветающее агентство: а теперь все ее труды гибнут из-за чьей-то жадности. Господи, что за идиотская, бессмысленная жизнь! И никого, кому можно довериться…
– Две толстые пачки Гранта и «Рэдисон Кемикал».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98