Девушка устремила взгляд в объектив. Нельзя отвлекаться. Надо думать только о работе. Однако она не могла забыть о своих друзьях. Что, если она их разочарует?
– Сирина, смотри на меня! – скомандовал Блейк.
Девушка торопливо подняла глаза.
– Расслабься, – приказал Блейк. – Расслабься и слушай меня. Просто расслабься… расслабься…
Сирина кивнула. Ей было жарко, хотелось пить, а от шпилек страшно болела голова. Но она не станет жаловаться – ведь ее друзья на нее надеются. Блейк поднял лампу, освещая ее лицо. Дейни встала рядом, готовая помочь.
– Теперь играй, Сирина. Представь, что ты плывешь. Плывешь по морю.
Щелчок. Первый снимок.
– Ты не делаешь усилий – просто держишься на воде. Твои руки легкие, совсем невесомые. Голова тоже. Ты нежишься в воде под горячим солнцем…
Щелчок. Стрекот камеры.
– Ты поднимаешь руки… гладишь себя по щекам…
Щелчок. Стрекот.
– Ты так прекрасна… так прекрасна…
Сирина словно парила в воздухе. Казалось, еще секунда – и она оторвется от земли. Позади Блейка восхищенно замерли Дейни и Руди. Блейк молчал. Он забыл о камере – он только смотрел на Сирину. Смотрел и думал, какие снимки он с ней сделает. Он войдет в историю рекламы… нет, в историю фотографии… А дальше? И вдруг непонятная ярость охватила Блейка – ярость при одной мысли о том, что Сирину будет снимать кто-то другой. Он готов был убить неведомого соперника. Сирина должна принадлежать только ему одному.
– Задержались на работе, сенатор?
Льюис Бассет помахал Александеру рукой. Его спутники – безликая свита влиятельного человека – согласно обернулись и, узнав в Александере союзника их патрона, мгновенно исчезли, оставив сенаторов наедине.
– Последний день в Вашингтоне, сенатор, – отозвался Александер. Бассет подкатился к нему на коротеньких ножках и сердечно пожал руку. Со дня голосования он испытывал к юному Гранту самые теплые чувства.
– Завтра еду домой, – продолжал Александер. – Я собирался кое-что обсудить с одним влиятельным избирателем, но после нашего с вами соглашения думаю, что это, может быть, и не нужно.
– Да ты, сынок, похоже, ешь из двух кормушек? – хохотнул Бассет.
– Возможно, сенатор, – сухо ответил Александер. Он думал о Калифорнии и о гневе Льюеллена. – И надеюсь, что второй мой покровитель как можно дольше об этом не узнает.
– Да ты, Александер, прирожденный политик, – улыбнулся Бассет. – Первый признак хорошего политика – никто не знает, что он думает на самом деле. Молодец. Быстро учишься.
– У меня хороший учитель, – ответил Александер. Ему эта дежурная лесть ничего не стоила, но старик просиял от удовольствия. – Кстати, я хотел поблагодарить вас за звонок в Калифорнию. Очень любезно с вашей стороны было подбодрить меня и пожелать успеха на предварительных выборах. Судя по всему, ваше пожелание исполнится.
– Разумеется, Александер. Ведь я на твоей стороне. Все мы на твоей стороне. В конце концов, ты с нами уже почти год. Какая нам радость с новичка, которого придется заново вводить в курс дела! – Бассет снова рассмеялся коротким, сухим смешком. – Не забудь: в конце недели окончательное голосование по химическому закону. В четверг, в десять.
– Помню. Надеюсь, успею вовремя.
– И не волнуйся, сынок. Ты победишь. Только не забудь надеть свой лучший костюм и приготовить улыбку. И еще не забывай о друзьях, которые помогли тебе выиграть.
– Не забуду, – ответил Александер – но Бассета уже не было рядом. Он вернулся в свою компанию – в кружок людей, которых он почти не знал, которые пресмыкались перед ним и втайне желали ему зла. Но этот круг Бассет не променял бы ни на какой другой.
– Скоро все изменится, – прошептал Александер ему вслед. – Диктовать условия буду я. И я заставлю тебя побегать.
Александер вышел из здания сената довольный, почти счастливый. Он ведет свою игру, и ничто его не остановит. Ничто и никто.
Глава 24
– Дейни, вы не видели Руди?
Полин поймала Дейни у дверей конференц-зала.
– Он вышел за мороженым. Взмок за работой и решил освежиться. Через несколько минут вернется. Мы составляем план работ по кампании «Эшли». Кстати, Полин, Лора тебе говорила? Корпорации «Эшли» так понравились наши снимки, что им не терпится поскорей увидеть законченную работу…
– Да, говорила, – рассеянно ответила Полин, поморщившись при упоминании Лоры.
В последние несколько месяцев Лора изменилась до неузнаваемости. Она больше не меняла ни костюмов, ни причесок; не приставала к Руди; не пила на работе и тем более не угощала других. Она безукоризненно выполняла все, что ей поручали, и ровно в пять уходила домой. Но, как ни странно, все соглашались, что с прежней Лорой, буйной и непредсказуемой, приятней было иметь дело. Новая была непонятна, от нее не знали, чего ждать. То ли она и вправду смирилась, то ли затаилась и что-то замышляет… Дейни сердито тряхнула головой. Других дел у нее, что ли, нет, кроме как беспокоиться о Лоре?
– Тогда ты знаешь, что на этой неделе мы вылетаем на съемки в залив Сан-Лукас. Вернемся недели через две, еще неделя уйдет на озвучивание ролика – и кампания готова.
Дейни хотела идти дальше, но Полин ее остановила. В руках девушка держала стопку бумаг.
– Подождите, Дейни, у меня важное дело. Я знаю, вы хотите, чтобы я занималась только «Эшли», но у нас серьезные неприятности со счетами сенатора Гранта. Не знаю уж, Лора опять что-то напутала или что… одним словом, взгляните. В счетах за рекламу на телевидении проставлено какое-то невероятное время. В десять раз больше, чем мы могли заказать. И цена соответствующая.
Дейни остановилась и, взяв у Полин бело-зеленые бланки, начала их рассматривать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98