На теле – ни унции лишнего жира, ни одного дряблого мускула: не зря он платит массажистке. Руди поправил манжеты, полюбовавшись сделанными по личному заказу запонками из самородного золота, и достал ключи от машины. Сияя улыбкой, сел в «Ягуар» и тронулся с места.
Восхищенные зрители исчезли за поворотом: Руди остался наедине с самим собой, и улыбка сползла с его лица. Он вспомнил о своих неприятностях.
Неприятность первая: нет денег. Это, впрочем, не новость. По всегдашнему своему легкомыслию Руди обставил бунгало в Палм-Спрингс за счет фирмы. И тут же, как будто пронюхав об этом, безликие землевладельцы взвинтили цену за аренду земли под офис. Руди продал золотую цепь и браслет, купленные по случаю на родео, но этого было явно недостаточно. Но до последних дней он не беспокоился: думал, что за все заплатит новый клиент – «Обувь «Апач».
А это уже неприятность номер два. Чертовы сапожники не желают подписывать контракт! За этот месяц Руди с Лорой звонили им раз пятнадцать, два раза с ними обедали и прислали им цветы, когда их сапоги получили приз на каком-то долбаном конкурсе по дизайну. И никаких результатов. Как Руди ни ломал себе голову, понять этого не мог.
Они были счастливы иметь с ним дело. Мистер Зелости не раз спрашивал у него совета, миссис Зелости глядела ему в рот и слушала каждое его слово как откровение. Но едва Руди намекал, что пора бы и делом заняться, – начинались туземные песни и пляски. Руди занервничал. Что такое? То ли почтенная пара оказалась умнее, чем он думал, то ли эти рохли никак не могли решиться?
Руди сделал левый поворот на Ла Сиенегу, причем вывернул руль сильнее, чем нужно: представил, что в руках у него шея мистера Зелости. Увы, он совершил ошибку. Расслабился, решив, что контракт у него в кармане, и потерял драгоценное время. Теперь речь шла уже не о том, хочет он или не хочет иметь дело с «Обувью «Апач». Ему был позарез нужен этот контракт. Иначе придется закрывать контору и идти торговать машинами. Да он лучше повесится!
Руди мчался по шоссе и размышлял, что же делать. К тому времени, как из-за поворота показалось здание «Апач», он понял, что выход один: придется уволить Лору. Она поймет. Ей не в первый раз. Видит Бог, Руди не хотел так поступать с девочкой – но что же делать, если другого выхода нет?
Руди стоял посреди конференц-зала с приклеенной к лицу сияющей улыбкой. Только что он имел честь познакомиться с наследницей «Обуви «Апач».
Джоан Зелости, двадцати лет, с головы до ног – от глазок-бусинок до пышных бедер – была точной копией матери. Нет, не точной: ей явно не хватало материнского простодушия и доверчивости. Она-то, как только что узнал Руди, и есть пресловутая палка в колесе, бревно на пути к родительским денежкам. К тому же студентка колледжа. Очаровать ее? Безнадежно. И пробовать не стоит.
– Здравствуйте, мистер Грин. – И голос у нее соответствующий. Словно ногтем по школьной доске.
– Рад… э-э… очень рад с вами познакомиться. – Руди поймал себя на том, что пересчитывает ее подбородки, и поспешно отвел глаза. Откашлялся, но голос его все равно звучал на октаву выше, чем обычно. С детства он не любил сюрпризов. – Ваша мама сказала, что посоветовалась с вами по поводу моего предложения.
– Да я просто помогла, чем могла. – Девица пожала плечами, как будто тут и говорить не о чем. Руди от души надеялся, что она права. – Родители держат меня в курсе всех дел, но совладелицей фирмы я стану только, когда окончу курс.
– А сколько вам осталось? – с надеждой в голосе поинтересовался Руди.
– Я на втором курсе. Еще два года. Я учусь в университете Санта-Барбары.
– И на каком же факультете? – допытывался Руди, почти страшась услышать ответ.
– Маркетинга, – гордо ответила она.
– Потрясающе, – пробормотал Руди, затем, лучась улыбкой, обратился к маленькой группе вокруг стола: – Как приятно иметь дело с человеком, разбирающимся в рекламном деле!
– Мистер Грин, – встряла Джоан, – во-первых, как я уже сказала, я стану совладелицей компании только через два года. Во-вторых, я сказала «маркетинг». В рекламном деле я не понимаю ничего. Знаю, конечно, что реклама – двигатель торговли…
Руди втянул голову в плечи. А из уст мисс Зелости, словно фонтан из китовой ноздри, извергались новые и новые банальности. Руди скрестил руки на груди и попытался взглянуть на нее с симпатией. Бедная девочка не блещет, мягко говоря, красотой – вот и лезет из кожи вон, стараясь произвести впечатление умом и независимостью суждений…
– …И наконец, судя по вашему тону, вы полагаете, что контракт уже у вас в кармане, и вы сможете обеспечить «Обуви «Апач» достойную рекламу.
– Да нет, я не имел в виду…
– Нет-нет, – промямлила миссис Зелости и в знак поддержки ухватила Руди за рукав.
– Я хотел сказать только, что меня весьма интересует бизнес ваших родителей.
– Неважно, – с презрительной усмешечкой отвергла его объяснения Джоан. Мать она и вовсе не заметила. – Во всяком случае, я рассказала о вашем предложении своему профессору и спросила, что он об этом думает.
– Вы полагаете, это разумно? – парировал Руди. – Профессора обычно смотрят на мир из окна кабинета. Вы уверены, что ваш профессор разбирается во всех хитросплетениях современного рекламного дела?
– Нет. Он так и сказал, что не разбирается. Он спросил совета у одного своего друга, а я передала этот совет родителям.
Джоан взглянула на родителей, и оба Зелости согласно закивали. Кажется, в присутствии умной дочери им самим было не по себе. Миссис Зелости улыбнулась Руди ласково и ободряюще – так улыбается врач, сообщая больному смертельный диагноз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98