Это значит, что твои карманные деньги сократятся наполовину.
– Но мне этого будет мало! – в ярости выпалила Шелли.
– А ты попытайся уложиться. Понадобятся лишние деньги – подыщешь себе работу после школы. Если ты пообещаешь подчиняться мне… моим правилам, вопрос о твоей школе я пока оставлю открытым. Обучение оплачено до конца года. А к тому времени, когда придется платить за следующий учебный год… я уверена, что уже найду работу. Возможно, мы и справимся.
Морин не требовалось подтверждения в виде презрительного взгляда Шелли, чтобы понять, что ее слова для падчерицы были всего лишь пустым звуком. Спускаясь по лестнице, она уже раздумывала, с чего начинать поиски работы. С рекламных объявлений «требуются…»? Или же прямо с агентства по трудоустройству?
Спустившись в прихожую, она услышала настойчивый трезвон телефона. Морин, прежде чем снять трубку, по привычке собралась с душевными силами. В последнее время звонки стали значительно реже, но ей все еще приходилось вести эти натянутые диалоги, отвечать на соболезнования людей, которые, конечно же, звонили с благими намерениями. Если бы ей вовсе не звонили, Морин чувствовала бы себя забытой, но как же тяжело ей было выдерживать роль, заставляя себя произносить нужные слова, причем самым бодрым голосом, чтобы не расстраивать друзей и знакомых…
– Морин? – В трубке сильно трещало, но Морин моментально узнала этот голос, и у нее почему-то повлажнели глаза. – Морин, это ты?
– Привет, Ноа, – выдавила она.
– Боже милостивый, Морин, я только что вернулся с объекта, распечатал почту и узнал про Ллойда. Просто поверить не могу… Как там вы с Шелли?
– Нормально.
– Если бы я только был рядом… Что с Шелли? Они были так близки с Ллойдом…
– Она… ей очень тяжело.
– И тебе тоже. Рана не скоро затянется, да?
Перед глазами у нее снова поплыло, и неожиданно хлынули слезы – ее первые слезы с самого дня похорон. Она все же попыталась что-то сказать, даже произнесла несколько слов, чтобы заверить Ноа, что с ней все в порядке, – и опять сдавленно умолкла.
– Поплачь, поплачь, Морин, легче станет. Я подожду. Подумаешь – мне и обойдется-то это всего в каких-нибудь десять баксов за слезинку. – Он принялся фальшиво насвистывать популярную мелодию.
Сквозь всхлипывания Морин прорвался нервный смешок. Ноа в своем репертуаре – не мог обойтись без своих шуточек, даже когда у нее сердце разрывается от боли. Так почему же она перестала плакать? Почему на сердце у нее полегчало?
Морин шмыгнула носом и высморкалась.
– Ну и негодяй же ты, Ноа! – заявила она в трубку.
– Это точно. Но зато какой привлекательный, признайся!
– Ничего подобного, – упрямо возразила она.
– Послушай, Морин, я вернусь в Штаты через месяц. Может быть, даже раньше. У меня такое ощущение, что настоящий друг рядом тебе не помешает. Я сию же минуту все бросил бы и прилетел к вам, но здесь такая карусель завертелась! И кроме меня некому разбираться с делами. – Он молчал так долго, что Морин уже решила, что их разъединили. А потом добавил: – Думаю, ты уже встречалась с адвокатом Ллойда?
Что-то в его голосе насторожило Морин.
– Ты знал о неприятностях в турагентстве Ллойда? – медленно проговорила она.
– Не совсем. Но Ллойд действительно упоминал о некоторых сложностях с выплатой ссуды. Если бы я только был рядом…
– Это ничего бы не изменило, – перебила его Морин. – Ллойд все равно бы… – Она не смогла закончить фразу.
– Если я хоть чем-то могу помочь – только скажи, Морин. – Помолчав мгновение, он продолжил: – Ты, видимо, будешь подыскивать себе работу. Уже решила, чем бы хотела заняться?
– Я только вчера узнала о… об этих проблемах. У меня еще не было времени как следует все обдумать.
– Ну, так и не спеши. Ты сильная, Морин. Я знаю, ты справишься.
Спустя миг телефон умолк. Морин положила трубку и еще долго стояла, уставившись невидящими глазами в пространство и прислушиваясь к тупой боли в сердце. Ноа легко говорить, что она со всем справится, но что же ей делать? Как сохранить привычную жизнь Шелли, как облегчить ей утрату отца?
4
Морин стояла у окна на кухне с чашкой кофе в руке и смотрела на галдящую толпу подростков, расположившихся вокруг бассейна. Из-за спешки она пропустила сегодня ленч, но желудок у нее сводило не от голода. А от едва сдерживаемого гнева – и обиды.
«Что же случилось с пресловутой обещанной помощью Шелли?» – кипятилась в душе Морин. По кухне, заваленной грязной посудой, словно прошелся смерч; все имеющиеся в доме полотенца мокрой грудой свалены у двери на патио; и Морин даже не нужно было заглядывать в туалетную комнату на первом этаже, чтобы сказать, в каком она состоянии… впрочем, и ванные на втором этаже, скорее всего, не в лучшем.
Совсем недавно Шелли пообещала, что подобных погромов больше не будет. Морин еще не отошла от последней вечеринки, когда, неожиданно рано закончив поиски работы, вернулась домой и обнаружила… Боже, страшно вспомнить! Десяток полуобнаженных девиц загорали вокруг бассейна, еще несколько в таком же виде расположились в патио, а в собственной спальне Морин застала милующуюся парочку…
Она чувствовала себя смертельно уставшей. И старой. Боже, какой же она себя чувствовала старой! И если бы хоть что-нибудь облегчило ее бесконечные проблемы, накладывающиеся одна на другую, размножающиеся как… как кролики весной. Конечно, ей стало бы легче, если б она нашла работу, чтобы не волноваться о ежедневных расходах. Откуда, интересно, взялась эта ее наивная уверенность, что ей не составит труда найти пусть не квалифицированную, но хотя бы низкооплачиваемую работу – скажем, продавца или секретарши?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53