Мой вам совет, дети мои: ловите в этой жизни каждый миг, не отказывайтесь от своего счастья из-за всяких глупых предрассудков. Завтра может оказаться поздно…
Да благословит вас Бог! Я люблю вас обоих.
Моррис”.
Закончив чтение, Дэни и Сайлас посмотрели друг на друга. В глазах у обоих стояли слезы. Дэни склонилась на плечо Сайласа, и тот обнял ее…
Они проспали весь день. Сквозь сон слышали, как несколько раз звонил телефон, как кто-то стучал в дверь, но не откликались.
Когда Дэни наконец проснулась, то обнаружила, что Сайлас сидит в кресле и смотрит на нее.
– Привет, – произнес он.
– Привет! – весело откликнулась Дэни.
– Как спалось?
– М-м, – блаженно потянулась она, – отлично!
– Мне тоже. – Сайлас помолчал. – Послушай, не кажется ли тебе, что Моррис передал нам эту историю для того, чтобы дать пищу для размышлений?
Дэни приподнялась на постели, подперев щеку рукой.
– Кажется.
– Вот я и думаю… – протянул он.
– О чем?
– Думаю, Моррис был прав. Взять, например, меня. Всю жизнь я суечусь, куда-то бегу, чего-то ищу…
– Что же ты ищешь?
– Сам не знаю. Какую-то мифическую страну, где мне будет хорошо.
– А чем тебе плохо здесь?
– Мой отец был ловцом креветок. Как ты понимаешь, не бог весть какая высокая ступень на общественной лестнице. Слава Богу, я все же сумел окончить школу – иногда приходилось пропускать недель по шесть и помогать отцу на шхуне.
– Но тем не менее ты ее окончил.
– Да.
– И очень гордишься этим.
– Да. И я решил: не оставаться же мне всю жизнь ловцом креветок! Бросил этот “бизнес” и подался в военную мореходку…
– Поступил?
– Да.
– Окончил?
– Да.
– Ну вот видишь! – улыбнулась она. – Годам к восемнадцати ты уже добился двух важных целей в жизни. Не каждый может похвастаться этим!
– В том-то и дело. А потом, поварившись в армейском котле, начал замечать, что скучаю без родного дома и без креветок… И подумал: а на фига мне, собственно, армейская карьера ради карьеры? И когда после Бейрута получил возможность вернуться домой и заняться яхтами, был несказанно счастлив.
– Что ж, – произнесла Дэни, – как говорится, все хорошо, что хорошо кончается. Ты занимаешься любимым делом, к тому же преуспеваешь в нем. Чего еще можно желать?
– Да вроде бы нечего… – задумчиво протянул он.
– Однако ты чувствуешь, что чего-то тебе не хватает. Сайлас помолчал.
– Да, – признался он. – Я до сих пор чувствую себя босоногим мальчишкой, от которого приятели шарахаются, поскольку от него несет креветками. А чем еще могло от меня пахнуть, если я вставал до света и прежде, чем раздастся первый звонок в школе, у меня уже проходила половина рабочего дня!..
– У нас в классе детей рыбаков не было, но были дети фермеров. Одноклассники смотрели на них свысока.
– Не то чтобы я до сих пор комплексую по поводу моих детских проблем, – поспешил заверить он ее, – но какой-то комплекс неполноценности, пожалуй, остался у меня на всю жизнь.
Сайлас помолчал.
– Вообще-то, – произнес он, – раньше я тебе этого не говорил, но я ведь не сам ушел из армии…
Дэни удивленно посмотрела на него.
– Меня уволили, – признался он. – За профнепригодность.
– За профнепригодность?
– Тогда, когда я сидел в темноте в том бараке, а вокруг рвались бомбы… Ну, помнишь, ты еще читала это в моем романе…
– Помню, – кивнула она.
– Так вот, с тех пор я панически боюсь темноты. И закрытых помещений. То есть не самой по себе темноты и не закрытого помещения, а когда то и другое вместе… Тогда, в кладовке, я виду не подал. Но, честно говоря, чуть не умер со страха.
Дэни молчала. Ей хотелось обнять его, словно ребенка, хотелось избавить от этих ложных, ненужных комплексов…
– Сайлас, я тогда ничего не заметила! Ты вел себя как герой! Я сама тогда насмерть перепугалась, хотя и не страдаю боязнью замкнутого пространства. А тогда на лестнице? Когда захлопнулась эта дверь, я от ужаса не могла пошевельнуться. А кто спас меня? Ты! А моя боязнь ветра? А то, что я навсегда записала себя в уродины только потому, что мой первый любовник оказался придурком?
– Ты с ума сошла! Какая ты уродина? Дэни, да ты самая сексуальная женщина из всех, которых мне приходилось когда-либо встречать – а женщин, признаться, у меня было немало.
Дэни почувствовала, как в груди поднимается теплая волна.
– Спасибо, Сайлас! – прошептала она, потупив глаза. – Я думала, меня уже никто не сможет полюбить…
– Почему, черт побери?! Дэни задумалась.
– Должно быть, – проговорила она, – это еще один ложный комплекс. Думаю, мой предыдущий друг, – она имела в виду Томаса, – на самом деле меня не любил. – Она взглянула на Сайласа. – Иначе не ушел бы к другой женщине, верно?
– Я люблю тебя, Дэни, – произнес Сайлас. Дэни посмотрела на него. Глаза ее лучились счастьем.
– Я тоже тебя люблю, – улыбнулась она.
– Нашла кого любить! – усмехнулся Сайлас. – Ты вон какая образованная, литературу в школе преподаешь, а из меня даже флотского офицера не вышло.
– Литературу преподаю… Можно подумать, что я по меньшей мере академик!
Сайлас помолчал.
– Так что с работой? – спросил вдруг он.
– С какой работой? – не поняла Дзни.
– С твоей. Я лично не собираюсь переносить свою лодочную станцию в Канзас. Я просто не смогу этого сделать!
– Сайлас, – рассмеялась Дэни, – запомни раз и навсегда: я из Огайо! Из Огайо! Впрочем, – добавила она, уже посерьезнев, – это не проблема – литературу я могу преподавать и здесь. Я поймала тебя и теперь никуда не денусь.
Сайлас заключил ее в объятия.
– Ошибаешься, красавица, – рассмеялся он, – это я тебя поймал!
Эпилог
– Рокси должна прийти с минуты на минуту, – произнес Сайлас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58