Денег хватит. Кроме того, были еще деньги Говарда. Нет, он не мог так поступить. А, собственно говоря, почему? Говарду они все равно ни к чему. Клэй до сих пор путешествовал по его паспорту. Что это он так разволновался? Клэй взглянул на Бернадетт. Может быть, ему передалось ее беспокойство?
Когда они пришвартовались в Люцерне, солнце еще стояло в небе, но воздух уже остыл.
– Неплохо бы раздобыть тебе какой-нибудь плащ, – сказал Клэй. Грузный англичанин прошел позади них и исчез. – Я же говорил тебе, что никто за нами не следит.
– Не нужен мне никакой плащ. Мы разве не едем на тот солнечный остров?
– Сегодня ночью я должен позвонить Пателю. Возможно, мы уедем завтра.
– В таком случае я побуду в номере.
Они прошли по знаменитому мосту. Каждый раз, когда Бернадетт ловила на себе взгляды прохожих, ее лицо вспыхивало. В вечернем воздухе то и дело раздавались звонки трамваев. В этот момент Клэй был счастлив. Он не привык выискивать врага на земле. Когда же они вступили под деревянный разукрашенный навес древнего моста, успокоилась и Бернадетт. Англичанина нигде не было видно. Наверное, Клэй прав, ей начинало мерещиться Бог знает что.
К отелю они подошли уже в темноте, на улицах города и вокруг озера зажглись фонари. Пока девушка разбирала вещи, Клэй принял душ. Прежде чем звонить в Гонконг, они еще успеют отдохнуть.
Набрав номер телефона, Клэй отчетливо услышал голос Пателя.
– Вас слышно так, будто вы в соседней комнате, – произнес он.
– Доброе утро, полковник. А вот у вас голос усталый. Вы – далеко?
– Это – длинная история. Капитан еще не объявился?
– Да, полковник. Сейчас он как раз рядом со мной.
– Не могли бы вы подозвать его к телефону?
– Сию минуту, – ответил Патель и передал трубку кому-то другому.
– Полковник Уэйн-Тернер? – Капитан никогда не называл его по имени, подумал Клэй. – Рад вновь слышать вас. – Что-то определенно было не так. У капитана Нью голос всегда был бодрым и радушным, а этот – звучал холодно. Может быть, он устал?
– Вы взяли золото, капитан?
– Да, благодарю вас.
– Вы ведь знаете, что я путешествую с женщиной…
– Конечно, полковник.
– Ей кажется, что ее люди следят за нами. Мне нужна ваша помощь.
– Все что угодно, полковник. Ваше желание – закон для меня.
Английский, на котором говорил мужчина, был слишком беглым. Что-то было не так.
– Я надеюсь, вы не скучаете в Гонконге.
– О, еще бы, полковник!
Собеседник отвечал чересчур лаконично.
– Собака вернулась в деревню, капитан? – На другом конце провода воцарилось молчание. Клэй ждал. Капитан, похоже, не был пьян.
– Да, она вернулась. И все остальные – тоже.
– Следующий раз привяжите ее получше.
– С ней все в порядке. Ее не было всего час. Вы сказали, что вам нужна помощь относительно девушки?
Это был не капитан Нью. Клэй лихорадочно соображал: что же было не так? Слишком хороший английский. Акцент? Да, именно акцент.
– Не думайте об этом пока. Могу я снова поговорить с господином Пателем, капитан?
Пока Патель брал трубку, Клэй поделился с Бернадетт своими подозрениями. Она попросила, чтобы он дал ей послушать.
– Да, – произнес Патель.
– Тот человек, который рядом с вами, – он слышит меня?
– Нет.
– Это не капитан Нью.
– Вы уверены?
– Абсолютно. Избавьтесь от него. Не говорите ему ни слова. Избавьтесь от него немедленно!
– Я не могу сделать этого, полковник. Конечно, я пригляжу за капитаном Нью, я знаю, вы обязаны ему жизнью.
– Вы не можете отделаться от него?
– Вы абсолютно правы.
– В таком случае следите за ним в оба. Запомните его лицо… все детали. Через двадцать секунд позовите его опять к телефону, о'кей?
– Хорошо, полковник, я так и сделаю.
Клэй прикрыл трубку рукой.
– Ты узнаешь голос капитана Нью?
– Конечно.
– Этот человек говорит как ты, с французским акцентом, но его английский почти безупречен.
– Мы были французской колонией. Все, кому за тридцать, говорят по-французски.
– У капитана Нью английский язык отвратительный, да еще с американским акцентом.
– Дай мне послушать.
– Вы готовы, господин Патель? – сказал Клэй в трубку.
– Да, конечно. Вы снова хотите поговорить с капитаном?
– Да. Скажите ему, чтобы спел национальный гимн. Это наш условный знак.
С этими словами Клэй передал трубку Бернадетт. На другом конце провода, в Гонконге, мужчина запел. Лицо Бернадетт исказилось, посерело. Она прикрыла трубку рукой.
– Я хорошо знаю этого человека, – прошептала она, – я знаю его. На, возьми… – и девушка вернула ему телефонную трубку.
– Ладно, капитан Нью, – сказал Клэй, не отводя глаз от искаженного ужасом лица Бернадетт. – Я надеюсь, вы извините меня, но, как вы помните, такова была наша договоренность. Я никогда не забуду того, что вы сделали для меня, однако мне нужно было убедиться в том, что вы не забыли пароль.
– Все в порядке, полковник. Как ваша жена, она счастлива?
– Она в Париже. Могу я снова поговорить с господином Пателем?
– Он вышел из комнаты. Сейчас я позову его. Вы подождете?
– Конечно, – ответил Клэй и вновь прикрыл трубку ладонью. Бернадетт сообщила ему, кем был его собеседник. Его зовут Минь Хо, сказала она. Он был ее наставником, человеком, которого она знала в течение многих лет, еще с Парижа, знала и боялась! Именно он был рядом с ней, когда Клэй попал в плен после прыжка с парашютом. Клэй ободряюще потрепал ее по плечу. Трубку снова взял Патель.
– Вы довольны, полковник?
– Этот человек меня слышит?
– Нет, никто, кроме меня.
– Как я уже сказал, это не капитан Нью. Его зовут Минь Хо, он вьетконговец, очень опасный, безжалостный человек. А это может означать только одно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93