Это согрело ее, и Клэй притянул плачущую девушку к себе, не в силах совладать с нахлынувшими на него чувствами. Он еще раз взглянул на нее. Как хороша она будет в нарядном платье, подумал он, забыв о своей собственной наготе.
– Мне жаль, что так вышло, – прошептал он. Бернадетт по-прежнему плакала. Она оплакивала все те годы, в течение которых пыталась доказать, что тоже чего-то стоит. Она плакала от стыда. Единственное, чем она обладала, было ее тело. Она надоедала всем сразу после того, как доверялась им. Сколько понадобится времени, чтобы она успела надоесть и этому человеку? Все мужчины, проходившие сквозь ее жизнь, использовали ее: профессор истории вернулся к своей жене, Минь Хо втянул ее во все это… Бернадетт плакала, и ей хотелось умереть. Это была последняя капля в чаше ее унижений. Американец мог разве что пожалеть ее, но люди быстро устают от этого чувства. Однако в глазах Клэя читалась тревога. Он гладил ее по волосам и что-то бормотал ей на ухо. Она должна сопротивляться, не допускать его до себя. Но почему? Потому что все происходит слишком быстро. Нет, неправда. Черт бы побрал ее, если она ошибалась. Только что он во второй раз спас ей жизнь.
Весь путь до побережья они непрерывно оглядывались назад. Нападавший убежал и сейчас, несомненно, пойдет за подкреплением. Теперь ее люди узнают, куда она направилась, и вскоре придут за ней. Что они сделают с ней тогда? Это следовало обдумать, но события развивались слишком быстро, чтобы Бернадетт могла сосредоточиться.
К тому времени, когда стемнело, они добрались до вершины очередного холма. Из темноты, расстилавшейся у подножия, до них донеслись звуки и запахи океана. Смутные огоньки мерцали вдоль границы между водой и сушей.
– Это пристань, – сказал Клэй. – Маленькая пристань. В таких местах всегда есть суда, даже если это – крохотный рыбацкий поселок.
– Через сколько мы дойдем туда? – спросила Бернадетт.
– Мы могли бы быть там к полуночи, – ответил Клэй. Одновременно с его словами в море появились четыре дрожащих светлячка, которые, отражаясь в воде, оставляли за собой золотые полоски. Они направлялись в сторону береговых огней, ориентируясь по ним, как по бакенам.
Чуть позже Клэй увидел еще несколько огоньков, появившихся со стороны океана. Их цвета и то, как они располагались, заставило сердце Клэя подпрыгнуть. Он сразу определил навигационные стандарты, принятые в США. Клэй наблюдал, как судно двигалось по направлению к берегу, и слышал звук его мотора. В любой точке земного шара он смог бы моментально определить, что это была частная яхта, возвращавшаяся домой после дня, проведенного в море. Но затем, спускаясь по направлению к побережью Южно-Китайского моря, Клэй все же решил, что его уставшие глаза сыграли с ним шутку.
14
Отдых капитана Нью был прерван шумом мотора и, выскочив из своего гамака, он поспешил к площади в центре поселка. Наконец-то вернулся джип. Это случилось через день или два после происшествия с американцем. Вокруг машины собралось уже полдеревни – сержант рассказывал о своей новой жене и ее причудах.
– Где тебя черти носили, крыса? Ишь ты, к машине он привык! Вот отошлю обратно на фронт – там тебя быстро научат работать ножками. На которую из своих потаскух ты пытался произвести впечатление моим джипом? Я жду уже несколько дней! Вытряхивайся из машины и иди жрать. Даю тебе пять минут, чтобы умыть физиономию, потом мы выезжаем. Проваливай!
Когда сержант выпрыгнул из джипа, на лице капитана Нью появилась довольная ухмылка, и пока того кормили, Нью совещался со старейшинами. Теперь он был уверен, что найдет своего американца и спасет его, а заодно и золото. Сержант с джипом вернулся раньше, чем ожидал капитан – Будда по-прежнему благоволил к нему. Он поклялся людям, что не вернется без золота. Слитки, конечно, взял не американец, их забрала вьетконговская баба, и за это ее ждет смерть. Неужели кто-то мог подумать, что капитан не выполнит своего обещания? Не он ли был самым крутым парнем в деревне, которого скоро должны были повысить до майора! Раньше у него все всегда получалось, получится и теперь – они могут положиться на него.
Сержант закончил есть и бегом вернулся к машине, в которую уже успели загрузить запас провизии и воды, возле джипа стоял наготове водитель. Капитан Нью допил то, что оставалось в кокосовом орехе, и взобрался на переднее сиденье. Сержант поместился сзади и опробовал укрепленный там пулемет, выпустив в воздух короткую очередь. Когда джип с рычанием рванулся вперед, сельчане захлопали ему вслед. Водитель хотел было что-то сказать, но капитан велел ему замолчать.
– Сэр, – вновь попробовал заговорить шофер, – это…
– Веди машину и не разевай рот.
– Но сэр…
– Заткни глотку! Иначе вдоволь наговоришься с самим собой, когда окажешься на фронте.
– Сэр, я обязан сказать вам, что…
– Последний раз предупреждаю тебя, жаба: заткни пасть или я вырву твой язык!
Водитель взглянул на сержанта в зеркало заднего вида, но тот лишь пожал плечами.
Через некоторое время они добрались до перекрестка на вершине холма. Поразмыслив, капитан Нью решил направиться в сторону побережья – вьетконговская баба не рискнет разгуливать по окрестностям с американцем, если, конечно, ей никто не помогает. Тем более, что американцы наверняка пошлют вертолеты прочесывать поля в поисках своего сбитого летчика. Нет, эта сука скорее всего потащит его в сторону побережья, где можно легко спрятаться, или попытается украсть лодку, чтобы переправить пленника на север по морю. Все-таки его не зря сделали капитаном, подумал Нью и улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93