Он принялся перебирать безделушки: программки на званые обеды, счета из гостиниц, пуговица-жемчужинка. Пакет с фотографиями, на некоторых из них – знакомые всем лица. Ния сидела рядом с ним, заглядывая через плечо, пока он перебирал фотографии.
– Это Робин в Манзанилло, – тихо сказала Ния. – Мирина пристроилась вздремнуть. Джек и Сюзанна на сборе средств в пользу бездомных. Старая фотография.
Было несколько снимков форели, разложенной на листьях папоротника, черные скалы.
– Хороший улов? – спросил он.
– Джек наловил. У нас был настоящий пир.
Рекламный листок летнего театра в Орегоне, мать Нии, Кэрол Уайтт, в роли Аманды Уингфилд в «Стеклянном зверинце». Хари сложил фотографии обратно в портфель и застегнул его. Он понимал, что Ния сидит очень близко, посмотрел на ее руки, сложенные на коленях. Быстро прочел письмо, оно было раннее, без угрожающего и жуткого тона. Но в нем уже проскальзывали странные фантазии. «Мысленно рисую… Я представляю, что… Иногда, когда я почти засыпаю, я думаю о тебе.
Кто-то считающий себя действующим лицом в ее жизни. Леонард? Возможно. Случайный фанатик? Даже в хаосе есть определенная модель. Данные о, казалось бы, беспорядочном движении комариного облака, введенные в компьютер, дали возможность увидеть в этих движениях план, схему. Если наблюдать за ними довольно долго и с достаточно близкого расстояния, всегда возникает вопрос – есть ли мы интеллект в их понимании.
– Должна быть какая-то логика в том, что происходит, – сказал он.
– В чем?
– Сколько времени прошло с тех пор, как вы расстались с Леонардом? – спросил он.
– Три года. Более-менее.
– Что вы подразумеваете под «более-менее»?
Она прикрыла глаза.
– Трудно полностью порвать с Леонардом. Надо быть каменной или железной.
– Вы все еще любите его?
Она сразу же покачала головой.
– У нас был длинный-длинный роман. Мне интересен Леонард. Он – незаурядная личность. И Мирика тоже. Но я не люблю его. Я сумела отделить одно от другого. А как насчет вас? Вы любили когда-нибудь? Вы-то знаете, что любовь, фактически, никогда полностью не исчезает? Сохранилась ли у вас привязанность к вашей бывшей жене? А у нее к вам? Не накатывает ли временами тоска, не захватывает ли, не тянет ли назад? – она посмотрела на него сквозь упавшую на глаза прядь волос.
– Вы имеете в виду Сэнди? Да, между нами осталась связь, за которую уплачено одиннадцать лет. У нас были хорошие времена. Но к тому времени, когда между нами произошел раскол, они ушли в никуда. И так уже пару лет. Я не знаю, куда все делось. Мы поражены. Во всяком случае, я поражен. Затяжной привязанности нет. Мы встречаемся случайно, и я удивляюсь, как вообще мог полюбить ее. За кого я себя принимал? И что видел в ней?
– Значит, вы действительно были в состоянии пойти дальше?
Харм задумался. Пойти дальше, но куда? Если бы он по-настоящему пошел дальше, он, возможно, смог бы привязаться к кому-то еще. Но он не смог. Женщины, с которыми он встречался, были интересными и пустыми, страстными и холодными, скучными и забавными, серьезными и легкомысленными, но ни одна из них не удержала его. Он не раскрывался. Означало ли это, что он по-прежнему привязан к Сэнди?
– Нет, не знаю, не думаю, что пошел дальше, – ответил он, наконец. – Я не бываю с ней, но существует другой способ, удерживающий людей вместе. Кто-то остается с человеком из-за общего прошлого, кто-то в силу привычки. Я думаю, что с Сэнди я находился в спячке. Может быть, все еще сплю.
– Вы считаете, что когда-нибудь проснетесь? Надеюсь, вы ничего не имеете против моих расспросов? Увидев вас сегодня с Никки, я задумалась.
– О чем?
– О мужчинах. О вас, – сказала она невинным тоном, совершенно открыто.
Он заметил, что дыхание с шумом вырывается у него из груди, ощутил боль в бедре, прижал ноготь большого пальца и только сейчас почувствовал. Он старался не смотреть на нее. Все дело в ее глазах, решил он, в их яркости. Как будто взгляд проникает в глубину души. Она ни в чем не винит Леонарда. А любовь? Когда-то он считал, что это слово означает комфорт, доступный в любую минуту секс. Неплохое определение для начинающих, которое его бывшая жена считала неудовлетворенным. Он догадывался об этом. Не знал, что еще подумать или боялся представить. Он посмотрел Нии в глаза и подумал: «Ночь. Ночь. Крепко спи, малыш!» Пора выбираться из этой ситуации, спасаться от ее загадочного взгляда.
Он сменил тему разговора, отвлекая от себя внимание.
– А что с Мириной? Есть в ней остаточный гнев, может он вспыхивать, когда вы работаете вместе? Остался ли он со времени вашей связи с Леонардом?
– Она знает, что я не с ним. Сейчас у него Тэсс. Очень похоже на это.
– Может быть, она знает, что в данный момент, между вами ничего нет, и хотела бы убедиться, что так останется навсегда. Вы же говорили, что все еще бывают времена, когда вы испытываете влечение к Леонарду, спите с ним.
– Больше уже нет. Какое-то время нет.
– Когда вы были с ним в последний раз?
Зрачки ее темных глаз двигались, словно она читала книгу. Неожиданно она закрыла лицо руками и прошептала:
– Боже!
– Ния, когда это было?
Она снова покачала головой, взглянула на Харма.
– В последний раз у нас ничего не получилось, хоть мы были к этому близки. Понимаете, иногда мы с ним впадали в ощущения знакомые, соблазняющие, почти игривые. Мне приходится быть очень внимательной, контролировать и себя, и его, чтобы не оказаться под ним, даже не осознав, что происходит. Это было в прошлом году поздней весной. Я встречалась с ним очень часто из-за расследования по делу Робин. Во время званого обеда я почувствовала себя нехорошо, и он отвез меня домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133