Превосходно. Но я больше не мог сдерживаться и нажал на курок. В темном узком переулке выстрел прозвучал слишком громко. А следом – пронзительный крик. Но не женский крик, не ее. Низкий мужской вопль, вскоре подавленный. Вновь наступила тишина. Она упала. Вернее, он уронил ее. Она тяжело упала в грязь возле стены. Он быстро обернулся, мельком глянул в мою сторону, не заметив. Темнота была густой в ту ночь, он не мог меня заметить. Он повернулся и побежал в другую сторону.
Я поднял винтовку, чтобы выстрелить в него, но мужчина уже исчез. Тогда я тоже побежал вниз по боковой улочке, набирая скорость, понимая, что все полетело к чертям, Я не попал в него. Вместо этого убил ее. Но, может быть, так лучше. Предназначено судьбой, чтобы сохранить очередность событий. Может быть, сейчас смогу покончить с ней, с постоянной болью из-за нее, с бесконечно повторяющимися желаниями, жаждой неутолимого стремления к ней.
Но это оказалась не она. Растрепанные светлые волосы, черное платье – в его объятиях. Это должна была быть она. И все-таки это была другая. Все пошло совершенно не так, как надо.
После неудачи он на много месяцев замкнулся в себе. А чувство проникало все дальше, все глубже. Очевидно, где-то внутри он знал, что сделал это. Он не был совершенно безумным, вот в чем дело. В душе оставалась полная ясность, он все осознавал верно. А на другом уровне отстранялся от событий.
О смерти другой женщины он узнал, но она для него ничего не значила. Он не имел к ее смерти никакого отношения. И многие месяцы так и воспринимал свершившееся. Он сказал психиатру, что хочет на месте убитой женщины видеть ее.
Враждебные мысли. Бессмысленные агрессивные желания. Что-то связанное с ненавистью к своей матери.
Потом, постепенно, до него дошло, что образы, спрятанные глубоко внутри – не фантазии. Это – воспоминания. Он начал понимать, как ему не повезло. Он не достиг своей цели. И он снова начал строить планы, в его мозгу ясно виделись новые сцены, в которых ее любовник обречен быть убитым в ее объятиях. Именно так и надо было сделать.
Но что же насчет мотивации этой сцены? Он не знал, да это и не имело значения. У истории появилась своя собственная истина, импульс которой следовало уважать. Подчиниться ему. Поэтому он ждал следующего раза. И следующий раз наступил.
Глава 9
Ния ждала в джипе, пока Харм звонил Куинтане из телефонной будки на заправочной станции и возле шоссе. Санта-Фе казался золотистым в свете заходящего солнца. Сюзанна Сколфильд будет сегодня вечером на обеде. Ния хотела поговорить с ней, как оформить отказ от окончания съемок. Она устала. Но каковы будут правовые последствия? Ей больше не хотелось сниматься. События вышли из-под контроля, и даже больше, чем в Мексике.
По пути из Эспаньолы Харм рассказал ей о мертвом мужчине, которого они обнаружили сегодня в лачуге у Мадрида. Она плотно запахнула куртку и наблюдала за движением транспорта в боковое зеркальце.
«Мертвый мужчина. Мертвая птица. Подсадная утка», – думала она.
Харм вернулся от заправочной станции, забрался в джип, с лязгом захлопнул дверцу. Прежде чем заговорить, он закрыл на мгновение глаза, потер пальцами переносицу. В мусорном ящике убитого полицейские нашли чек из местного магазина, торгующего спортивными товарами. На нем стояла дата – утро того дня, когда обстреляли машину. Полицейские нашли немного денег, рассованных по местам далеко не потайным. Мотивом преступления было не ограбление.
– Оружия у убитого не нашли, – сказал Харм. – Но сейчас выясняется, мог ли он купить оружие. Возможно, именно его и украли. Куинтана обещал прислать ко мне человека, который заберет лапки и проверит, подходят ли они к птице, найденной на кухне в лачуге. Хотя я уверен, что все сойдется. По справкам, наведенным в городишке и ответам соседей, тот парень был холостяком, немного чудаковатым. Регулярно околачивался в баре Сериллос. Исчезал на много дней. Перебивался случайными заработками, плотничал, продавал дрова, выполнял подручные работы.
– Это он стрелял в меня? – спросила Ния.
– Может, он. Но если так все и обстоит, кто застрелил его? Кто еще знал обо всем? Возможно, тот, кто знал, что стрелял он, захотел заставить его замолчать навсегда. Это только предположение. Я не знаю, Ния. Хотя должен сказать, что не понимаю, как бы мог сделать такое Леонард Джакобс? – он посмотрел ей прямо в глаза.
– Вы пытаетесь оправдать Леонарда, чтобы приободрить меня?
– Нет. Всего-навсего, это – мои внутренние ощущения. Он слишком много имеет от вас, его жизнь и благополучие зависят от вашей работы. Не думаю, чтобы он зашел так далеко.
– Но при съемках других фильмов он специально подстраивал критические ситуации, чтобы создать напряженность, заставить всех почувствовать себя сбитыми с толку, ощутить опасность. Он легко мог зайти в домик и зажечь лампу. Мог нанять какого-нибудь парня, чтобы тот выстрелил в машину. Возможно, не для того, чтобы убить меня, а просто чтобы испугать.
Харм на минуту задумался, переосмысливая сказанное ею и накопившиеся факты.
– А потом убил человека, которого нанял для этого дела? Зайдет ли Леонард Джакобс настолько далеко, ради создания драматической напряженности среди труппы? – Харм повернул на запад, приподнял рукав куртки, посмотрел на часы. – Если мы опоздаем немного на обед? ничего не случится? Я дал обещание, которое не могу нарушить.
– Не торопитесь. По правде говоря, мне совсем не хочется снова возвращаться на ранчо. Я не могу там больше оставаться. Я чувствовала бы себя гораздо лучше, если бы могла находиться все время рядом с вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133