К ней подошла женщина, подала халат. Ния нырнула в него. Женщина повела Нию через автостоянку к трейлеру. Джек присел на край кровати. Дэн Хоув протянул ему банку кока-колы.
Как только они могли остановиться? Харм удивлялся и не верил. Ему хотелось, чтобы сцена продолжалась. Он хотел, чтобы они довершили акт и сплелись вместе под простыней, скрестив жаркие влажные бедра. Ему хотелось ощутить ее прохладное плечо у своих губ. Он совершенно растерялся. Он никогда не видел ничего подобного. По крайней мере, не лично, вернее, не будучи соглядатаем.
В воздухе почему-то пахло аммиаком. Ранний вечер был синим и прохладным. Харму вдруг захотелось выпить глоток текилы.
Дэн Хоув объявил через маленький мегафон, что на сегодня съемки закончены. Они будут просматривать отснятые кадры. Режиссер считает, что все прошло успешно, и он крайне доволен игрой всех актеров в первый день работы на новой площадке. Харм случайно услышал разговор Джакобса с кинематографистами и мужчиной в черной шляпе:
– Оригинально. Безупречно, непринужденно, – ухмыльнулся Джакобс и почему-то сжал кулак.
Харм постучал в дверь трейлера Нии. Женщина из обслуги открыла и впустила его. Харм внимательно посмотрел на женщину. «Интересно, сколько людей на съемочной площадке имеют доступ к Нии? – задумался он. – Костюмеры, гримеры, помощники». Ния сидела на коричневом пледе в уголке для обедов. На ней был серый свитер и черные леггинсы. В руке она держала нож.
– Проходите, Харм. Спасибо, Конни, – женщина вышла и захлопнула за собой дверь. – Итак, что вы думаете? – спросила Ния, она снова была собой, а не Кристиной.
– Это было темпераментно, – провозгласил он, прислонясь к крошечной кухонной стойке.
– Темпераментно. Блестяще, Харм! Вы – настоящий критик. Вы знаете это? Вы лишите Сискеля и Эберта их куска хлеба.
Без всякой задней мысли Харм поднял видеокамеру на плечо и включил ее. Ния придвинула к себе небольшой сверток в коричневой бумаге. Харм навел объектив на ее руки, когда она принялась разрезать ножом печати. Она подняла глаза, пристально поглядела в камеру, медленно подняла руки и показала в камеру кукиш.
– Может быть, вы эту гадость уберете? – прошептала она. – Неужели недостаточно для одного дня?
Харм сразу же опустил видеокамеру. Без квадрата обрамлявшего лицо, она показалась ему ближе.
– Поймите, это – жизнь, – сказала Ния. – Сейчас идет моя настоящая жизнь, а не чертов фильм. Кино заканчивается на съемочной площадке. Эту единственную вещь никто не может и не хочет понимать. Я не хочу быть в кадре каждую свободную минуту.
– Простите, – извинился Харм. – Я увлекся. Я увлекся процессом создания документального фильма.
Я – профессор из Миннесоты, и все такое прочее. Не заметил, что пора остановиться.
– Никто не знает, не замечает. Может быть, мне носить табличку с надписью: «Работа окончена»? Или фонарик на голове, как огонек такси? Пожалуйста, Харм, снимайте меня только на площадке, хорошо? – Она помолчала, медленно разворачивая коричневую бумагу, потом сказала, извиняясь: – Не обижайтесь, что напустилась на вас. Я устала.
Она была права. Харм согласился с этим. Даже сам процесс съемок, заставлял ее немного перевоплощаться, превращал в действующее лицо. Во всяком случае, ему стало стыдно за свое желание снимать ее сейчас. Он не будет просматривать на видео, как они с Джеком занимаются сексом. Не будет сотню раз ходить в кино, говоря знакомым, что встречался с ней. Харм подумал, что, оказывается, так легко эксплуатировать ее.
Он укладывал камеру в чехол, когда услышал, что Ния часто задышала, а потом вдруг заплакала. Выпрямившись, он увидел, что она открыла маленькую коробочку с мягкой подстилкой, какая бывает в футлярах для драгоценностей. На мягкой подстилке лежали скрюченные птичьи лапки с красноватыми чешуйками и острыми коготками. Кости были раздроблены в том месте, где их отрубили.
Ния прикрыла рот рукой и оттолкнула коробку. Харм схватил коробку. Никакой ошибки. Они связаны между собой – посиневший мертвый мужчина в лачуге за Мадридом и этот тошнотворный подарок. Он подумал о складном ноже, разрезанном одеяле в ее домике. Сейчас ему придется все рассказать.
Ния потянулась к нему, он прижал ее к себе. Она затаила дыхание, спрятала у него на груди лицо.
– Откуда вы взяли эту коробку? – спросил Харм. Слегка отстранив Нию, он внимательно осмотрел коричневую бумагу. Ни марок, ни адреса.
– Она лежала здесь на столе, когда я вошла, – ответила Ния, шепотом, словно кто-то мог подслушивать.
«Исследуем мотивацию определенных ключевых сцен. По какой-то неясной для себя причине, сначала он представил, как убивает ее любовника в ее присутствии. Но почему? – Возможно, это разъяснит ей положение вещей. Или расчистит путь новому любовнику. Он всегда знал, что она любит того человека и никогда не перестанет любить его, хотя давно не встречается с ним больше. Он должен исчезнуть. Избавиться от него – значит изменить все.
Однажды он попытался убить его, но задуманное сделать не удалось. Он долго ждал в переулке, неподалеку от бара, где они были в тот вечер. А потом шел за ними следом. Мужчина, ее любовник, обнимал ее, целовал светлые распущенные волосы, гладил через платье ягодицы. Итак, они снова вместе, как он и подозревал.
Он шел вслед за ними на расстоянии. Они повернули в темный переулок, он удивился – зачем? Почему они идут туда? Мужчина прижал ее к стене, приподнял юбку. Ее рука скользнула по его спине, пальцы вцепились в рубашку.
Я видел его в прицеле, хоть было довольно темно. Мысленно представил, как он рухнет к ее ногам в середине любовной сцены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133