Сегодня мы уже отправили туда человека, он снимет отпечатки пальцев, Я дам знать, если мы найдем что-нибудь на ноже. – Куинтана помолчал и стал взбираться наверх.
Харм проследовал за ним. Наверху Куинтана подошел к машине, взял из кабины микрофон, стал переговариваться по передатчику. Вдруг он резко выпрямился, позвал Харма:
– Могу взять вас с собой. Я только что получил вызов. Что-то произошло неподалеку. Может быть, все как-то взаимосвязано? Какой-то чокнутый слоняется по округе и стреляет, куда ему вздумается.
– Что на этот раз? – спросил Куинтана.
– Сообщил почтальон. За старой дорогой в паре миль отсюда застрелена собака перед домом. Хозяин, наверное, внутри. Это всего в нескольких минутах езды, почему бы вам не сопроводить меня?
Харм подъехал к дому вслед за Куинтаной. Тот уже вышел из машины и склонился над собакой. Подойдя ближе, Харм увидел рой мух, облепивший живот собаки, на котором запеклась огнестрельная рана.
– Должно быть, собаку убили вчера после полудня, – сказал полицейский. – Почтальон заходил сюда перед полуднем и говорит, что тогда все было спокойно.
За домом на боковой дороге стоял белый грузовичок-пикап. Обе дверцы кабины были открыты. В кузове были сложены дрова. Судя по тому, что там еще оставалось свободное место, а на земле лежала куча дров, человека что-то отвлекло от работы. Куинтана встал и направился к дому. Харм шел позади. Дверь была слегка приоткрыта, Куинтана распахнул ее. В доме царил хаос. Диван и стулья опрокинуты, телевизор разбит, повсюду разбросаны книги, бумаги. Куинтана потянулся к бедру, расстегнул кобуру и вытащил револьвер. Харм вошел следом за ним в разгромленный дом.
Было тихо, и Харм уловил запах смерти. Вернее, это был даже не запах, а ощущение, витающее в воздухе. Полицейский направился по коридору из гостиной, пинком открыл дверь в спальню.
– Господи, – сказал он, затаив дыхание.
На кровати лежал мертвый человек, одеяло закрывало его до подбородка, коричневое пятно проступило на нем. Лицо было повернуто в сторону, в глазах застыли испуг, удивление и отрицание случившегося: «Нет. Не это». Харм смог прочитать эти слова на лице, словно отпечаток последнего дыхания.
Харм быстро отвернулся, мельком взглянул в коридор, потом снова повернулся к спальне. Окна были распахнуты, цветные занавески колыхались. Не было необходимости проверять пульс на шее мужчины. Куинтана отбросил покрывало, чтобы взглянуть на рану в груди, потом осторожно накрыл тело.
Харм вышел в кухню. Он не хотел, чтобы Куинтана заметил его слабость. На несколько мгновений ему стало плохо, закружилась голова. Так было тогда, когда он очутился на полу комнаты в мотеле. В том мертвом человеке он, казалось, увидел себя.
На кухонном полу были перемешаны продукты, вилки, ложки, лопаточки, ножи, посуда. В углу лежала старомодная птичья клетка. Мертвая птица, траурный голубь, была отброшена к двери кладовой на кучу коричневых бумажных мешков из-под крупы. Лапки голубя были отрезаны.
«Кто-то здесь совершенно спятил», – подумалось ему.
Куинтана посмотрел, куда указывал ему Харм, и отвел револьвер.
– Черт, – выдохнул он. – До сих пор все было тихо и спокойно. Приятно и спокойно. Я пойду, сообщу обо всем, – сказал он. – Вы можете послоняться здесь, если хотите, – и он пошел, ногами отодвигая с дороги банки с супом и пачки макарон.
Сухой ветер потрескивал подъемными жалюзи в соседней комнате. И Харм ясно понял, что должен ехать к Нии.
Автомобиль мчался по дороге к Тесукве так, что, казалось, вот-вот задымятся покрышки. Но все равно у Харма ушло почти сорок минут. Небо над ним напоминало безмятежный океан, красные холмы тянулись на десятки миль до самой границы синих гор. Нельзя рассказывать Нии прямо сейчас о том, что он увидел в лачуге. Он не расскажет ничего, пока не убедится, что существует какая-то связь между мертвой птицей, выстрелами в машину Нии и событиями прошлой ночи в гостевом домике. По крайней мере, он решил подождать пару часов, пока Куинтана не обработает нож. Но интуиция подсказывала ему, что события складываются в общую картину. Осознав это, он прибавил скорость, обгоняя медленно ползущий грузовик. Не покидай ее. Оставайся с ней. Тебя наняли не телохранителем, нет. Но ей нельзя оставаться одной. Он просто нутром чуял, что требуется лишь один факт для подтверждения его предчувствия.
Он въехал на пыльную подъездную дорогу к ранчо Джакобсов, входная дверь дома распахнулась. Ния, должно быть, ждала его, услышала шум мотора джипа, появилась в дверном проеме и помахала Харму рукой. Каждый раз, когда он видел ее, она выглядела по-другому. Сегодня она была отчищена до блеска. Лицо сияло, круглые очки в металлической оправе уменьшали яркость глаз, волосы свободно падали на плечи. На ней была джинсовая куртка, черные леггинсы, зеленые кожаные ботинки. Она курила сигарету. Закашлявшись при затяжке, Ния отложила сигарету в глиняную пепельницу на столике в прихожей.
– Полиция отбыла примерно полчаса назад. Они снимали отпечатки пальцев и задавали всем кучу вопросов, – сказала Ния.
– Вы хоть немного поспали?
Она отрицательно качнула головой.
– Вчера ночью я звонила в Лос-Анджелес своему импресарио, Сюзанне. Когда я положила трубку, мне почудилось, что кто-то подслушивает, подключившись к линии. В трубке слышался такой забавный звук, похожий на поскрипывание. Через какое-то время мне стало понятно, что это – кресло-качалка. Всю ночь я чувствовала себя не в своей тарелке.
– И не без оснований. – Харм заинтересовался: – Кто это мог быть?
– Думаю, Мирина. У нее есть кабинет в другом Крыле дома, она работает там по ночам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133