– Вот что мы имеем, – начал Хирш. – Есть довольно грубые и неприятные вещи. Вы уверены, мисс Уайтт, что сможете выслушать все?
– Рассказывайте, – сказала она. – Это тот самый случай, когда необходимо знать все.
– Во-первых, револьвер был тридцать восьмого калибра, такое же было применено во время взлома вашего дома. Но в Робин Риз стреляли из винтовки. Единственные отпечатки на револьвере принадлежат Джакобсу. Правда, форма их довольно странная.
– Что вы хотите сказать этим?
– Отпечатки его пальцев характерны для человека, который держит оружие обычным способом, направляя его от себя. На какую-либо цель.
– И что из этого? – спросила Ния.
– Когда человек стреляет в себя… – Хирш сделал паузу.
– Продолжайте, – нетерпеливо сказала Ния. Харм положил руку на спинку ее стула.
– Человек держит оружие, направляя себе в рот. И нажимает на курок большим пальцем. Если только стреляет не в висок. Но у Джакобса ротовая рана. Вы уверены, что можете выслушивать эти гадости?
Ния выпила кофе, взглянула Хиршу в глаза, кивнула головой.
– На машине отпечатки, главным образом, Джакобса. Очевидно, эконом Джакобса мыл машину каждую неделю, даже если того не было в городе. Вскрытие показало, что место входа пуль – довольно странное. Голова его была запрокинута назад, подбородок приподнят. Угол выстрела слегка направлен в нижнюю часть гортани. Что совершенно нетипично для самоубийства. Большинство людей смотрят вниз, на оружие, а дуло направляют вверх.
– Предположительно, – сказал Хирш. – Кто-то откинул ему голову назад, выстрелил несколько раз, а револьвер зажал в его пальцах. Револьвер выпал из его руки на пол машины.
– В крови обнаружены следы алкоголя и «Прозака». Это совпадает с заявлением миссис Джакобс, так и с его собственным, что несколько дней назад он проходил курс лечения. Это подтверждается и вашими показаниями, мисс Уайтт.
– Еще одна интересная деталь – Джакобс находился в городе, чтобы представить документы по поводу банкротства «Визионфильм Продакшн». Джонсон сумел поймать адвоката сегодня утром. И на заднем сиденье «Мерседеса» было полно документов.
– Я пытался найти этого парня утром, – сказал Харм.
– Он завтракал вместе с нами, – объяснил Хирш. – Можно было бы посчитать мотивом для самоубийства банкротство. Но его смертью занимается отдел убийств. Надо взглянуть на дело по-другому: кто-то имеет гораздо большую выгоду от смерти Джакобса, чем от его банкротства.
Харм рассказал Хиршу о Джоне Санде, о предполагаемом добрачном контракте.
– Прекрасно, мистер Боланд. Ты экономишь мое время. Я знал, что найдется причина оплатить твой кофе. Вдобавок к очаровательной компании, конечно, – Хирш улыбнулся. Харм знал, что рано или поздно он начнет любезничать.
– А как насчет документов на развод? – спросила Ния. – Он говорил, что именно поэтому приехал сюда. Я понятия не имела, что «Визионфильму» грозит финансовый крах.
Хирш сверился со своими записями.
– Юрист сказал, что Джакобс представлял документы для бракоразводного процесса год назад.
– Год? – Ния подалась вперед, склонилась над столом.
– Но, фактически, он так и не возбуждал дело. Он подал бумаги, на этом все и кончилось.
– Значит, он лгал? – Ния перевела взгляд на океан. – Бог мой, он говорил так убедительно, – она начала смеяться, смех был горьким, словно она смеялась над собой. Потом резко замолчала.
Хирш взглянул на часы.
– Мне надо по делам в город. Сколько ты пробудешь здесь, Бо?
– Завтра возвращаюсь в Волшебную страну.
– Возможно, я как-нибудь выберусь на рыбалку. Есть там хорошие места с форелью? Я мог бы привезти Септа. Он скучает по Никки, – Хирш поднялся, пожал им руки и ушел.
– Я тоже скучаю по Никки, – сказал Харм. – Вот кому, действительно, надо было позвонить утром.
– Знаешь, я раньше жил неподалеку, – стал рассказывать он Нии. – Вон там, на вершине холма в небольшом бунгало. Я возил Никки на багажнике велосипеда. А потом мы гуляли по пирсу. Мне гораздо больше нравится жить в саду возле высохшей канавы.
Он перевернул салфетку, набросал: «Позвонить Дьердь Файн, Никки».
– Хочешь погулять? – спросил он. Ния, задумавшись, смотрела на воду, на чаек, мечущихся и шумящих над водой. Харм рассчитался, и они неторопливо пошли, останавливаясь у лотков, разглядывая футболки и мини-юбки из эластичной ткани, бейсболки. Харм купил кое-что для Никки. Ния купила мальчику фиолетовые солнечные очки.
Пока они гуляли, Ния рассказала ему свой сон. О том, как запись в черном ящике превратилась в птиц. Ее рассказ заставил Харма вспомнить его сон, который он ей тут же пересказал.
– Словно частица моего спящего сознания нашла решение загадки, но – пуф! – и оно исчезло.
– Может быть, так оно и есть, – Ния остановилась и повернулась к нему. – Твой сон связан с компьютером, Харм. Помнишь, дискеты, найденные в кузове грузовика Нимса? И письма, отпечатанные на матричном принтере. И сценарий, что дала тебе мать Робин. Получается, что наши сновидения были об одном и том же, – продолжала она. – Похожий образ. Информация, разгадка записана в памяти компьютера. Подобно тому, как расшифровывают записи в черном ящике после катастрофы. Твой сон говорит – письма и сценарий связаны. Но как?
– В том-то и дело, – размышлял Харм. – У меня была мысль, что человек, пишущий тебе письма, одновременно – автор сценария. Но в письме говорится, что над сценарием работают двое. Может быть, один из них пишет письма, а второй вводит их в сценарий. Один – одержимый, сумасшедший поклонник. А другой документирует его болезнь в форме сюжета.
– И сценарий совсем не обязательно должен существовать в отпечатанном виде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133