– Мы заняли весь вагон, – сказал доктор Ядав, когда дверь передними открылась, – так что вас никто не побеспокоит.
Филипп кивнул и предложил Джейн подняться в вагон, но она задержалась.
– Иди вперед, Филипп, – предложила она, посмотрев на старый вагон первого класса, – я сразу следом.
Филипп поднял брови, и Джейн отчетливо прочитала вспышку раздражения на его лице, но не придала этому значения. Она хотела рассмотреть переполненный людьми поезд, попытаться разгадать, чем они живут, хотела пару минут насладиться царящим на станции хаосом, его шумом, цветами и запахами.
– Такое впечатление, что вся Индия отправляется в путь, – сказала она Ядаву, стоявшему рядом с ней.
Он улыбнулся:
– Когда попадаешь в Индию, ощущаешь именно это. Вся страна всегда с тобой – такова Индия. – Тут он рассмеялся, и Джейн поняла, что симпатизирует ему. – Большинству европейцев это ненавистно. А как вам, госпожа Милз?
– Мне? – Джейн отвернулась от шума, от штурмующих вагоны людей, кричащих детишек. – Я думаю, что это прекрасно, – ответила она, – но, ради Бога, не спрашивайте меня почему.
Они оба улыбнулись.
– Войдем? – Он сделал движение, желая помочь ей подняться в вагон.
– А багаж?
– О нем позаботились.
– Но как? – Джейн не видела, чтобы он отвернулся хотя бы на миг, как же он мог позаботиться о багаже? Озадаченная, она обернулась к нему, но он только улыбнулся, приподняв шляпу.
– После вас, госпожа Милз, пожалуйста.
Джейн поднялась по трем ступенькам и вошла в вагон, где Филипп уже устроился и читал «Таймс» трехдневной давности.
– А, Джейн! – Он взглянул на нее поверх газеты. – Все хорошо?
– Да, спасибо, Филипп. – Она уселась, поставив сумочку на пол и оглянулась на Ядава. – Когда поезд тронется?
Доктор извлек из жилета часы на золотой цепочке.
– Десять минут назад, – сказал он совершенно серьезным тоном.
Джейн рассмеялась. Она наклонилась к окну, стараясь рассмотреть творившееся снаружи.
– Окно открывается?
– Да, пожалуйста, разрешите, я открою, госпожа Милз.
– О, спасибо. – Джейн отодвинулась, и Ядав рванул окно вниз, впуская жаркий воздух, шум и запахи станции.
– Дженни, ну ладно тебе! – с досадой вскрикнул Филипп, опуская газету.
– Прости, Филипп. – Джейн попыталась поднять стекло, но не смогла. – Дорогой, похоже, оно застряло.
– Как всегда! Доктор Ядав! Будьте любезны, помогите моей жене.
Джейн вспыхнула, но доктор не обиделся на Филиппа.
– Пожалуйста, позвольте, госпожа Милз. – Он положил руки на оконные рычаги, готовясь нажать. – Господи! Эта штука весьма неподатлива, дорогая… – Поезд неожиданно тронулся, и он, потеряв равновесие, свалился на Джейн. – О Боже! Госпожа Милз, Боже мой! С вами все в порядке, дорогая госпожа?
Джейн удалось удержаться на ногах, только крепко обхватив спину отчаянно извиняющегося доктора Ядава.
– Да, я в порядке. Эй, поезд пошел, не так ли? – И она начала хохотать.
– Да, сюда, пожалуйста, взгляните! – Доктор отодвинулся, и Джейн высунула голову в окно. Она увидела состав, забитый людскими телами, висящими на поручнях, сидящими на крыше, высовывающимися из окон, и все махали руками, улыбались и кричали.
– Бог мой! Это так… – Джейн обернула к мужу лицо, уже запорошенное песком, – Филипп! Пойди, посмотри! Я никогда ничего подобного не видела!
Но Филипп слишком устал. Уткнувшись в газету, он не обращал на жену внимания. Джейн, вздохнув, опять высунулась и принялась махать рукой. Она продолжала делать это на протяжении нескольких километров, пока не успокоилась и не уселась на место. Лицо ее было в пыли и саже.
– О Боже, Дженни! – Филипп не сдержал раздраженного восклицания, но попытался скрыть неудовольствие улыбкой. – На! – Он подал ей свой платок, она плюнула на него и обтерла лицо. От нее не скрылось, что доктор Ядав подавил улыбку.
– Доктор Ядав, тут есть где умыться?
– Да, конечно. Пожалуйста, госпожа Милз, зовите меня просто Боди, это мое имя.
– Спасибо, Боди! – Джейн бросила взгляд на мужа, уткнувшегося в газету. Впервые за все время знакомства Джейн ощутила в себе легкое раздражение на Филиппа. Она решила забыть это. – А вы можете звать меня Джейн, – ответила она Боди и услышала яростный шелест страниц «Таймса», означавший неодобрение.
Стояло роскошное утро, когда жара прерывается благоухающим прохладным ветерком, который приводит в трепет тут и там листья на деревьях, а лучи солнца пляшут в струях фонтанов, посылая радуги в небо. Запах жасмина наполнял воздух, а лепестки роз устилали траву. Это было богатое утро, сотканное из золота и запахов.
Джейн проснулась рано. Она подняла полог москитной сетки и, встав с постели, босиком прошла к окну и распахнула ставни из сандалового дерева. Стоя на свету, она оглядела белую мраморную веранду, фонтаны, струи которых упирались в голубое небо. Потом протерла глаза, накинула халат и вышла наружу. Джейн восторженно улыбалась – никогда она не видела ничего столь прекрасного.
– Доброе утро, Джейн. – Филипп пил чай, сидя на плетенном из тростника диванчике. На нем были бриджи и рубашка. Он встал, подошел к жене и легко поцеловал и щеку. – Ты хорошо спала?
– Да, благодарю тебя.
Филипп предложил отдельные спальни. Джейн была разочарована, но он сказал, что должен много работать, а если учесть невыносимую жару, его трудности со сном и то, что он храпит, то спать лучше раздельно, просто спать, конечно. В конце концов, он ее убедил, но она была разочарована до сих пор.
– Ты ездил верхом? – спросила Джейн, глядя на его костюм.
– Нет еще. Я еду с магараджей через несколько минут. Он хочет, чтобы я опробовал одного-двух из его новых пони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95