Может, сила его сексуальной привлекательности в том, что он кажется таким безразличным?
Ребекка напомнила себе, что, возможно, Ник просто хороший актер.
– Кофе? – между тем предложил Найт. – Или вы предпочитаете сначала принять душ? Что до моей дочери, голод непременно выманит ее из комнаты, но, пока она упивается своим раздражением, мы с вами можем поговорить о том, как нам строить свои отношения с ней.
– Я привезла с собой школьные ведомости, с готовностью согласилась Ребекка. – Они у меня в чемодане. Могу показать вам. Сами увидите, как хорошо ей дается учеба, и убедитесь в том, что она делает успехи.
Николас направился на кухню, и Ребекка, поколебавшись, последовала за ним. Кухня, как показалось Ребекке, была величиной с ее школьную квартиру. В одном конце – темно-зеленый кухонный гарнитур со встроенными шкафами, посередине – арка, за ней комната для завтраков с выходом во внутренний дворик.
– Какой будете кофе? – спросил Найт и, когда она ответила, занялся приготовлением. Через некоторое время он подал дымящийся напиток.
– У вас чудесный дом, – вежливо сказала Ребекка, подождав, пока Найт усядется за стол.
Она знала, что у его родителей был великолепный собственный дом в деревне недалеко от пансиона, где училась Эмили и работала Ребекка.
Родители умерли уже давно, их дом опустел, а потом был продан и переделан в изысканную деревенскую гостиницу. Родители большинства школьниц останавливались там, как правило, в начале и в конце каждого семестра. Дело процветало благодаря благоприятному местоположению гостиницы.
– Этот дом принадлежал моим родителям, ответил Ник. – Когда они умерли, я решил переехать сюда. Они очень любили это место.
– Я помню, – начала она порывисто, но сразу замолкла.
– Помните что?
– Неважно. – Она повертела чашку в руках.
– Учительский мундир застегнут на все пуговицы! – Он отодвинулся от стола и скрестил ноги.
Ребекка почувствовала что ее глаза то и дело останавливаются на его длинных сильных ногах, в элегантных брюках из светлого вельвета, на темных волосках, видных в расстегнутом вороте рубашки. Рубашка с короткими рукавами открывала взгляду загорелые крепкие руки. Ребекка с трудом заставила себя думать о дочери этого человека.
Она уже не восторженный подросток, а солидная учительница, за плечами которой годы работы.
– Здешняя атмосфера неблагоприятна для Эмили, – произнесла она, решительно игнорируя предостерегающий блеск глаз Найта. – Девочка нуждается в спокойствии. Попытайтесь на минуту поставить себя на ее место, без осуждения.
Она беременна, а ей приходится постоянно бороться с вами, и вы даже не стараетесь что-нибудь предпринять, чтобы избавить дочь от такого напряжения.
– Я был бы счастлив быть полезным, но…
– Отлично! Так наберитесь смелости, поднимитесь наверх и попытайтесь помириться с ней.
– Что? – Он чуть не уронил чашку с кофе.
– Она оценит ваш шаг, – спокойно сказала Ребекка.
– Я не собираюсь потакать взбалмошной девице!
– Эта девица – ваша дочь.
– Она даже не потрудилась вести себя прилично, с тех пор, как переступила порог этого дома.
– Потому что два года назад, еще не оправившись после смерти матери, она оказалась в новом, совершенно чужом для себя мире, а ее отец и не подумал, как совместить свой образ жизни и интересы дочери.
– Мне любопытно, что произошло с вами, – он отхлебнул немного кофе, рассматривая ее поверх чашки. – Чем больше я смотрю на вас, тем больше убеждаюсь, что вы сильно изменились за эти годы.
Я бы сказал, не внешне. Вы… – Он окинул ее взглядом, и Ребекка сразу представила слова, которые он не договорил: большая, мощная, рослая, сильная. Эти слова ей не раз приходилось слышать. Но даже когда они звучали как комплимент, Ребекка не позволяла им одурманить себя.
– Это не сработает, – поспешила огрызнуться она.
– Что именно? – спросил невинно мистер Найт.
– Попытки отвешивать мне комплименты, чтобы я забыла о попытках помирить вас с Эмили.
– Ради бога! Почему бы вам не расслабиться и не перестать быть такой колючей?
– Я? Колючая? – Ребекка посмотрела на него с наигранным изумлением, потом, резко сменив тон, сказала:
– Вот если мы еще десять минут просидим друг против друга, тогда я и вправду стану такой.
При этих словах он поспешно поднялся из-за стола и, картинно вздыхая, двинулся к двери. Ребекка последовала за ним. С середины лестничного марша Найт обернулся к ней и спросил, смеясь:
– Боитесь, что я убегу, не выполнив обещания?
Не терпится задать мне трепку? – Он усмехнулся, приведя ее в замешательство, дерзко глянул ей в лицо, и поднялся по лестнице. Наверху он помолчал, сделал несколько шагов взад и вперед и снова взглянул на нее. Надеетесь заставить меня подчиняться? – Его глаза озорно блеснули, но Ребекка сделала вид, что не заметила этого.
– Разумеется.
Найт слегка пожал плечами.
– Ее спальня вторая справа. Можете даже подслушать, если хотите убедиться, что я все сделал правильно.
Он пошел по коридору, а Ребекка осталась там, где стояла, ожидая, пока он скроется в комнате, затем тихонько подошла поближе и заглянула в дверную щель.
Эмили растянулась на кровати с наушниками.
Она взглянула на вошедшего отца, равнодушно отвернулась и демонстративно усилила звук.
Только когда Найт сорвал их и спрятал за спину, девочка вскочила на ноги.
– Пора нам с тобой побеседовать по-дружески.
– Очередная дружеская беседа? – скривилась Эмили. Она прислонилась к спинке кровати и сосредоточенно рассматривала ногти, как бы надеясь, что отец исчезнет. – Или, может быть, еще одно нравоучение юной идиотке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39