Ему захотелось поцеловать ее нежную шею.
Но он даже не приблизился к ней, только чуть повысил голос, чтобы она услышала его.
- Что за история с отцом Уинни и Тэма? - спросил Глен. Полицейский всегда остается полицейским. Причина всех неприятностей Джейми крылась именно здесь, и он должен был узнать все.
Она уселась на краю причала, свесив ноги в воду и зябко кутаясь в шаль. Некоторое время Джейми молчала, и Глен уже решил было, что она сочла его вопрос чересчур личным. Но она все-таки ответила:
- Он никогда не интересовался детьми. Если уж быть до конца откровенной, он никогда по-настоящему не интересовался и мной. Я хочу сказать, его интересовали все женщины и ни одна в отдельности.
Это все объясняло.
- Вот змей, - пробормотал Глен.
- Похоже, Техас кишит змеями. Да и не только Техас.
- Это точно, - отозвался Глен. Он наконец подошел к ней и уселся рядом.
- И все они только и ждут случая наброситься на какую-нибудь Красную Шапочку.
- Мне казалось, в сказке шла речь о волке.
- Но вы-то не волк, Глен Джордан, не правда ли?
- Вы имеете в виду, что я не один из тех змеев или волков, от которых юной леди в красной шапочке лучше держаться подальше? - решил уточнить Глен.
Она кивнула. Ее глаза казались огромными в темноте. В них отражался свет луны и отблески волн.
Ему так хотелось стать для нее тем, кем она хотела его видеть. Но он знал, что это невозможно.
- Вряд ли я лучше любого из тех, о ком вы говорите, - произнес Глен.
- Я не верю, что вы змей.
- А как насчет волка? - спросил он, безнадежно пытаясь увести разговор от финала, к которому тот упорно двигался.
- Нет, Глен, и не волк тоже. По-моему, вы особенный, редкий тип мужчина, достойный доверия женщины.
Внезапно Глен почувствовал необходимость рассказать ей правду о себе. Конечно, эта правда заставит погаснуть чудесный свет в ее глазах, но в конечном итоге так будет лучше для всех.
- Вы слишком хорошо думаете обо мне, Джейми, но это потому, что вы совсем не знаете меня.
- Я знаю вас, - упрямо возразила она.
Глен знал, что рассказать ей правду - значит разом уничтожить все иллюзии. Ее иллюзии. Или, может быть, его?
- Помните, я говорил вам, что моя жена погибла?
- Да, помню.
- Я должен был пойти с ней к врачу в тот день. Она просила меня об этом. У нее были нехорошие предчувствия, и ей не хотелось оставаться одной. Она вообще боялась, что роды могут начаться в мое отсутствие. Знаете, мы вместе посещали курсы для будущих родителей, чтобы в случае чего я знал, что нужно делать. Глен криво усмехнулся. - Вы не представляете, как я ненавидел эти занятия!
Так или иначе, я не воспринял ее просьбу всерьез. Сказал, что заберу ее после визита к врачу и повезу ужинать. Ребенок должен был родиться только через шесть недель, и я не ждал никаких сюрпризов. Она пошла к врачу одна. На перекрестке на тротуар вылетела машина, за рулем которой сидел пьяный водитель...
Джейми молча придвинулась к нему так, что их плечи соприкоснулись. В этом движении Глен прочел ободрение и поддержку.
- Если бы я пошел с ней тогда, если бы оказался рядом, я бы смог что-нибудь сделать, сумел бы спасти ее. Может быть, у нее было предвидение. Может быть, она предчувствовала что-то и пыталась сказать об этом мне. Такое случается. Но я не послушал ее.
Джейми склонила к нему голову. Он ощутил дрожь ее тела и искоса взглянул ей в лицо. Она плакала, беззвучно и горько, прозрачные слезинки одна за другой катились по щекам.
- Вас вряд ли утешит, если я скажу, что это была не ваша вина, прошептала Джейми.
- Да.
Она замолчала.
- Теперь я жалею, что ненавидел эти занятия в группе молодых родителей. Почему я так мало ценил это сокровище - возможность быть с ней рядом!
- О, Глен! - Джейми вытерла глаза уголком своей шали.
Решительно, тот, кто родился болваном, болваном и останется. Рядом с ним сидит красивая женщина, и он заставляет ее плакать. А между тем он пригласил ее в театр специально, чтобы развеселить. Чтобы облегчить ее ношу.
- Теперь я знаю вас, Глен, -'заговорила Джейми негромким голосом, почти теряющимся в мягком плеске воды. - Вы не совершенны.
Способны на ошибки. Но вы достаточно сильны, чтобы однажды суметь простить себя. По крайней мере, я надеюсь на это.
Она плакала о нем. Он страдал, и она чувствовала его боль даже тогда, когда он сам себе запрещал чувствовать ее.
- Не плачьте.
- Это так грустно, Глен. Ведь вы бы чувствовали себя виноватым, даже если бы ваша жена попала в авиакатастрофу или умерла при родах, не правда ли?
Он подумал об этом.
- Полагаю, вы правы.
- Видите, это ваша работа всему причиной.
Вы стремитесь всех защищать. Держать все под контролем. Всегда быть на высоте.
Ему стало неловко оттого, что она так хорошо разобралась в его характере.
- Но, Глен, на свете есть много вещей, которые не подвластны людям, как бы они того ни хотели. И в их числе жизнь и смерть. Разве я не права?
Однако он все еще не хотел признавать этого.
Он сопротивлялся, хотя знал, что не сможет снова почувствовать себя живым человеком до тех пор, пока не простит себя.
- Глен...
- Да?
- Как думаете, ваша жена хотела бы, чтобы вы были несчастны?
- Великий Боже, конечно нет! Она безумно любила меня!
- Тогда единственное, что вы еще можете сделать для нее, - это быть таким, каким она хотела бы вас видеть. Если ваша жена действительно любила вас, она хотела бы - хочет, Глен! - чтобы вы были свободны. И счастливы. И открыты для всех подарков, которые делает вам судьба.
- А сейчас я погряз в цинизме и несчастен.
Джейми ничего не сказала. Да ей и не нужно было ничего больше говорить. Достаточно того, что у него открылись глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46