Глен бросил трубку, снова не удосужившись попрощаться. Рядом со старой лесопилкой не было никаких коттеджей. Там стояли полуразвалившиеся хибары со злобными цепными псами и гниющими на задних дворах кучами мусора.
Сразу за хибарами начиналось болото. И каждое лето, когда его зловонные испарения наводняли квартал, в "Белчертаунском вестнике" появлялась статья о необходимости проведения работ по его осушению. Понятно, что никто не хотел селиться в таком месте.
Расстроенный неудачными поисками Глен снова перечитал составленное им расписание. Он зарезервировал для себя самое раннее утро, когда Джейми с детьми еще спали. Еще сорок минут на обед, начиная с половины первого, и ужин с семи до восьми вечера. Все остальное время кухня будет в их полном распоряжении. А на случай, если ему днем захочется кофе, он поставит у себя наверху электрический чайник.
Да, расписание должно сработать, удовлетворенно подумал Глен. Если все пойдет, как задумано, не будет никакой опасности, что он снова столкнется с Джейми или ее детьми. Больше никаких развлечений с хлопьями и качаний на коленях.
Наверху есть отдельная ванная, а общая прихожая - не такое уж большое неудобство.
Снизу снова донесся ее звонкий, полный веселья голос. Многочисленные щели в полу и пустотелых стенах позволяли отчетливо слышать каждое слово. "Через поле, через луг, обогнав друзей, подруг, на горячем скакуне ты спеши, спеши ко мне-е-е..." Иногда пение прерывалось радостным детским визгом.
Глен посмотрел на исчерканный газетный лист, который все еще держал в руке, и со вздохом потянулся к телефонной книге. Он поклялся никогда не жить в многоквартирном доме, но желание немедленно уехать отсюда оказалось настолько сильным, что рука сама набрала номер первого в списке агентства, занимающегося сдачей квартир в аренду.
Через час, убедившись, что его вопрос о свободных квартирах у людей знающих вызывает только смех, Глен снова взялся за список правил и прямо под пунктом "Не трогать и не выбрасывать чужие продукты" нацарапал: "Не петь".
Потом подумал, что с его стороны это выглядит невежливым и даже грубым, - и зачеркнул написанное. В конце концов, в ближайшее время он отсюда уедет. Что стоит ему немного потерпеть ее пение?
В это время кто-то позвонил в дверь.
Глен даже не шевельнулся, размышляя о том, слышал ли он хоть раз за все время жизни в Белчертауне, как звучит его дверной звонок. Он надеялся, что Джейми откроет дверь, но в ее комнате было тихо. Звонок раздался снова. И еще раз.
Джейми не пробыла в городе и суток. Какова вероятность, что звонят именно ей?
Глен прожил здесь три года, но вероятность, что кто-то пришел к нему, была еще меньше.
Эта мысль ему понравилась. Никаких знакомств, никаких обязательств именно к этому он и стремился.
В дверь снова позвонили.
Что ж, прогнать настырного коммивояжера он может и сам.
Глен свернул в трубочку расписание и побежал вниз по ступенькам. Он торопился и заметил невысокое деревянное заграждение внизу лестницы слишком поздно. Попробовав с ходу перепрыгнуть препятствие, он зацепился ногой и с грохотом рухнул на пол, стукнувшись коленом. От боли у него потемнело в глазах. Казалось, что коленная чашечка разлетелась вдребезги.
Глен грубо выругался и осторожно ощупал поврежденную ногу. Кажется, кость цела. Он хотел снова выругаться, но присутствие детей за стенкой остановило его, и пришлось ограничиться неразборчивым рычанием.
Звонок раздался в пятый раз.
Морщась, Глен захромал по коридору. Каждый шаг отдавался резкой болью в колене, и, с трудом добравшись до входной двери, он был готов обрушить громы и молнии на голову того, кто находился за ней. Глен рывком распахнул дверь и проклятия замерли у него на губах.
Перед ним стояла самая удивительная пожилая леди, какую он когда-либо видел. Маленькая и пухленькая, она, казалось, состояла из одних округлостей. Ее совершенно седые волосы были завиты аккуратными колечками, удивительно молодые черные глаза над румяными щечками, похожими на сморщенные яблоки, тоже казались круглыми от выражения непрестанного удивления, с которым они смотрели на мир. На голове дама носила легкомысленную шляпку, украшенную таким количеством разнообразных бантиков и завитушек, что у Глена закружилась голова. Старомодное платье в цветочек и бархатный ридикюль довершали картину.
Глен заскрежетал зубами при мысли о том, с каким треском он захлопнет дверь прямо перед ее носом, если дама только спросит у него, желает ли он обрести спасение.
- Доброе утро, голубчик, - сказала она.
Голубчик! Старушка не могла не слышать, как он только что ругался последними словами, и она еще называет его "голубчик"!
- Уф, здравствуйте.
- Вы не слишком-то похожи на портниху. - Дама покачала головой. - Ведь здесь живет портниха?
Глен едва успел с облегчением перевести дух оттого, что дама пришла не наставлять его на путь истинный, как она снова поставила его в тупик. Несколько мгновений он ошалело таращился на нее...
- Портниха? Здесь нет никакой... - Но тут Глен вспомнил про свое разбитое колено, синяк на голени и ушибленный большой палец, который в свою очередь вызвал к жизни воспоминание о тяжелом предмете, который он уронил себе на ногу. Кажется, Джейми назвала это швейной машинкой. А потом она заставила его втаскивать в комнату еще и дурацкий манекен - эта женщина и из него, Глена, была бы не прочь сделать безответный манекен. - Ах, портниха!
Дверь комнаты отворилась, и Джейми появилась на пороге, держа на руках закутанного в махровое полотенце Тэма. У обоих были мокрые, взлохмаченные волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46