Ни одну красотку оставил в слезах. Может быть, даже сынишка где-нибудь внебрачный подрастает. Ну что ж, вопрос интересный, не мешает его задать прямо в лоб. Это обеспечит ей защиту на будущее, а также избавит от лишних иллюзий и хлопот.
– Послушайте, Патрик. Вот о чем я подумала. После вашего разговора с этой прелестной официанткой у меня сложилось впечатление, что вам предстоит еще не одна столь же увлекательная беседа на ту же тему с другими местными дамами. Видимо, как увлекающейся натуре, вам было трудно в свое время остановиться на одной избраннице. И не будет ли мое присутствие вам мешать? У ваших поклонниц может сложиться неправильное впечатление о наших взаимоотношениях. И мне бы не хотелось, чтобы это осложняло мое пребывание здесь. Я даже не спрашиваю при этом, кто такая Хелен.
– Простите, Марианна. Хотя я и католик, но не люблю исповедаться прекрасным дамам. В жизни у каждого мужчины, как и у женщины, может быть что-то глубоко личное, чего не стоит выносить на обсуждение других лиц. Я же не прошу вас рассказать мне о своей личной жизни в Дублине. Хотя, не сомневаюсь, вам есть что поведать. В жизни всегда остаются какие-то осколки от прошлого. Я не собираюсь оправдываться. Поэтому давайте сразу установим рамки наших взаимоотношений. Мне почти тридцать лет, и, естественно, я уже успел повидать кое-что в этой жизни. То, что я могу рассказать, я расскажу. При том условии, конечно, если это вас будет интересовать.
– Извините, что перебиваю, Патрик. Но я женщина, и интерес к копанию в чужой жизни заложен во мне самой природой. Так что, если вам нужно будет с кем-то поделиться самым сокровенным, то не стесняйтесь. Я люблю чужие тайны. Просто обожаю. Так что при первом же порыве идите сразу ко мне на исповедь. В любое время. Кроме, конечно, того времени, когда я сплю. Я не люблю, когда прерывают мой сон.
– Спасибо за любезное согласие принять мои словесные излияния. Не беспокойтесь. Я знаю кое-что о соблюдении приличий в отношениях с дамой. Я не буду вторгаться в вашу спальню с 11 вечера до 7 утра. Такой временной диапазон для комендантского часа, надеюсь, вас устроит. Пока могу только сказать, что я чист перед вами. За мной нет прошлого, которого я мог бы стыдиться, и у меня нет серьезных моральных обязательств перед женщинами ни здесь, ни в США. И потом, не слишком ли рано мы начинаем обсуждать личные вопросы? Мы ведь, собственно, только-только познакомились и заехали в ресторан просто потому, что проголодались. И мы вполне можем насладиться хорошей едой и легкой, приятной беседой, не затрагивая серьезные проблемы. Или, если хотите, мы можем придать нашей беседе деловой характер, хотя я лично предпочитаю вести деловые разговоры после еды. Не хочется портить себе аппетит и вызывать язву желудка. У нас еще будет возможность перейти к обсуждению серьезных тем. Я это предвижу. Как только ваша тетушка ляжет в больницу, а вам придется заниматься всем ее хозяйством. Вот тогда и воспользуетесь моими профессиональными услугами как юриста и как человека, имеющего здесь кое-какие полезные связи.
– Хорошо, Патрик. Вы меня почти убедили. Хотя, как вы понимаете, я повторюсь, некоторые вопросы были вызваны чисто женским любопытством. Ничего личного. Да и, безусловно, я должна знать хотя бы, за что на меня могут напасть местные дамы. Если страдаешь, то надо знать, за что страдаешь. И как от этого можно защититься. А еще лучше, как этого можно избежать. Заранее принять какие-то меры. Я не люблю ненужные скандалы. Да и вам они, пожалуй, ни к чему. Хочу просто прожить спокойно те несколько недель, которые понадобятся для завершения процесса лечения тетушки. Тем более что вы правы – проблем и без того предвидится очень много. Особенно в хозяйственной сфере. Для этого не надо быть великим провидцем. Дай бог с ними хоть как-то справиться. Какая уж тут личная жизнь. Это вы здесь на отдыхе, а не я. Я тут уже с тетушкой прошлась по пансионату. Прикинула, что мне без нее предстоит делать. И, честно признаюсь, просто в ужас пришла.
– И что же вас так напугало?
– Не объем и сложность физического и умственного труда, как ни странно, хотя и это тоже. Больше всего меня пугают будущие отношения с людьми. С постояльцами пансионата. Мне кажется, они уже заранее смотрят на меня как на глупую и неумелую девчонку, с которой и говорить серьезно не о чем. И это притом, что я, была вместе с тетушкой. Когда они вынужденно сдерживались в своих словах и эмоциях. Просто смотрели на меня как-то слишком выразительно, когда тетушка рассказывала им о том, что я вскоре должна ее временно заменить. С таким откровенным сожалением и недоверием на меня смотрели, что никаких слов не надо.
Хотелось после этого просто упаковать свой чемодан и отправиться восвояси, назад, в Дублин, к папе с мамой. У меня сложилось такое впечатление, что они уже тоже пакуют свои чемоданы. И как только тетушка ляжет в больницу, все постояльцы тут же разбегутся. А если даже и останутся, то после моего недолгого правления о пансионате пойдет такая дурная слава, что тетя после больницы не скоро найдет новых клиентов. И потом, мне кажется, что я слишком самолюбивая и агрессивная для такой работы. Я бы не смогла работать официанткой и постоянно выслушивать чьи-то нарекания. Я сразу же переругаюсь вдрызг, особенно, если почувствую, что клиент не прав.
– Скорее всего, это просто возрастное. Со временем пройдет. Станете более уживчивой и покладистой, когда жизнь обкатает. Да и вообще, с возрастом становишься более терпимым к чужим недостаткам. Начинаешь понимать, что все люди не идеальны. Молодости вообще свойственен максимализм в оценках и суждениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49