Но поверь мне, Тесс: никогда в жизни я не покину тебя. Ни-ког-да.
Она крепко обхватила его за плечи, зная, что на свете нет ничего надежнее любящего сердца. Несколько слезинок капнули на рубашку Гейба.
– Почему только рядом с тобой я ощущаю необыкновенную силу духа? Если ты любишь меня так, как люблю тебя я, все в наших руках! – Гейб посмотрел ей в глаза. Его лицо пылало страстью.
– Скажу больше, любимая. Пусть мы разные: ты реалистка, а я больше романтик. Но клянусь сделать все, чтобы мы никогда не разлучались.
Эти слова были как воздух нужны Тесс. Ее душа преисполнилась радостью. Она смеялась и плакала от счастья.
– Ладно, мистер Моралес, тогда вам следует приготовиться к тому, что ваши чувства подвергнутся испытанию долгим расставанием. Не знаю, скоро ли удастся мне залатать дыры в бизнесе, но…
– Я непременно дождусь, – закончил Гейб за нее. – Я буду ждать столько, сколько понадобится. Я знаю, испытание временем будет нелегким и для тебя, и для меня, но… мы выстоим, Тесс.
Она наслаждалась мягким, нежным светом, льющимся из его глаз.
Неожиданно за спиной раздался мужской голос. Тесс обернулась и увидела выплывающий из-за угла ярко-желтый плот.
– Эй! Есть кто живой? Гейб! Не найдется ли у тебя лишней комнаты для ночлега?
Это был один из сотрудников редакции, которого Тесс видела в гостинице.
– Кажется, сегодня он будет не единственным гостем Каса, – улыбнулась она.
Гейб протянул руку товарищу:
– Добро пожаловать! Каса открывает двери для друзей.
Люди все прибывали и прибывали. Мэр Джамайка Картер, проницательная и мудрая женщина, решила поддержать дух горожан, устроив вечеринку в духе традиций Ки-Уэста. Местом встречи был назначен старый дом Бланки Моралес на берегу океана, или Каса-Марина, как его окрестили после урагана местные жители.
Тесс поднялась на цыпочки, пытаясь разглядеть в толпе Гейба. Где же он? И что означали его странные инструкции?
Она еще раз внимательно оглядела на себе шелковое платье цвета шафрана, подарок владельца местного магазина модной одежды. С кокетливо обнаженным плечом, шикарным макияжем, роскошной высокой прической, Тесс чувствовала себя королевой. За последние два дня она свыклась с грязными шортами и простенькой футболкой.
Оставляя свой наказ, Гейб выглядел как никогда загадочным. Тесс должна была великолепно смотреться. Большую часть вечера ей пришлось добывать чистую воду, чтобы вымыть волосы, вычистить грязь из-под ногтей, да и вообще отовсюду. Грязь, грязь, грязь… она была везде.
Все было погружено в воду, залиты многие улицы. С помощью лопаты и совка Тесс, как и десятки местных жителей, два дня отгребала от домов и магазинов коричневую жижу. И все только для того, чтобы вернуться в Каса, приютивший на время двадцать пять душ, и увидеть грязь от двадцати пяти пар башмаков. Никогда еще Тесс так не мечтала о чистой одежде.
Едва на небе появились первые звезды, местный джаз-банд заиграл музыку в стиле регги. Тесс присоединилась к группе художников, вместе с ними вспоминая пережитое. Но почему так быстро летит время? Она то и дело поглядывала на часы. Тесс ненавидела свои часы, потому что они отсчитывали минуты с непростительной стремительностью. Почему Гейба все нет? Ведь менее чем через два часа ей придется покинуть Ки-Уэст – с первым самолетом, который поднимется в небо после урагана. А Гейба все нет.
Танцующей походкой подплыла Марго с двумя бокалами шампанского. Протянув Тесс один, она печально улыбнулась:
– Я буду скучать по тебе, дорогая. Надеюсь, ты благополучно доберешься до дома. Знаешь, как у нас говорят? Тот, в чьи туфли попал здешний песок, обязательно вернется в эти места.
Тесс сжала руку подруги:
– Я тоже буду тосковать. Милая моя мадам Озма! Ну где еще я найду такого мудрого советчика и надежного друга, который при этом чистит мои карманы?
– Не пойму, о чем ты. – Марго невинно воздела глаза к небу. – Зато представляю себе Гейба, когда он увидит твое шикарное платье. Но правда, куда он пропал?
– Не знаю. Я уже начинаю беспокоиться. У нас осталось не больше часа, чтобы побыть вместе. Неужели я так и не попрощаюсь с ним?
– Ну-ну. Лучше посмотри вон туда. – Марго кивнула в сторону распахнувшихся двойных дверей, ведущих в дом. – Видишь? В том господине в черном смокинге чувствуется порода.
Тесс посмотрела туда, куда обратились взгляды публики, и ее сердце забилось от счастья. Да, это он, гостеприимным жестом приглашающий Джамайку Картер первой войти в дом и открыть вечеринку. Высокий, прекрасно сложенный, ростом в шесть футов, он выглядел необычайно сексуально в строгом черном смокинге и ослепительно белой сорочке. Тесс поднесла к губам бокал с шампанским, делая один глоток за другим.
Гейб снова исчез за дверями, и в следующий раз появился, катя перед собой вращающееся кресло на колесах. Толпа зашумела, раздались радостные возгласы, кто-то зааплодировал, и Тесс увидела, что на крыльце появился любимец публики, древний зубр, без которого не обходилось ни одно увеселительное мероприятие на острове, – Папа. Удивительно, но волосы старика были аккуратно уложены, борода расчесана, а глаза, поразительно живые глаза на морщинистом лице, светились от радости. Смокинг придавал ему какую-то особую важность и серьезность.
Гейб окинул взглядом собравшихся и наконец заметил Тесс, пробирающуюся к нему сквозь толпу. Преодолев пару ступенек, он замер в оцепенении.
– Постой, Тесс. Дай я погляжу на тебя в этом платье.
Она от души рассмеялась, приняв позу бывалой манекенщицы.
– Ты не говорил, что Папа поправился. И вообще, Гейб, где ты пропадал столько времени?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45