Жизненная философия этого человека выражалась в словах «все или ничего». Зачем добродетельно сидеть на хлебе, когда вокруг на расстоянии вытянутой руки столько деликатесов и соблазнов?
Правда, после битвы при Линкольне деликатесов стало маловато, однако инстинкт советовал Луи оставаться там, где он был. Приливная волна, поднявшая на гребень королеву Матильду, не смела все на своем пути и, может быть, уже в эту минуту начала поворачивать вспять. Именно поэтому они были здесь, в Винчестере, с армией супруги Стефана. Роберт Глостер и королева были заперты в городе, где в свою очередь осаждали брата Стефана, епископа Генриха, в его дворце. Кошка караулила мышь, а собака караулила кошку.
– Все подумываешь, не пора ли сменить союзников, раз король Стефан в плену?
Луи, надув губы, покачивался в седле. Замечание уэльсца попало в точку: он как раз взвешивал шансы и прикидывал, остаться или потихоньку убраться с глаз долой. Интересно, насколько тяжела будет битва при Винчестере? И кто победит? Вопрос требовал глубокого рассмотрения.
– Чего только не придет в голову разумному человеку? – отозвался он, слегка пожав плечами. – Однако торопиться пока не имеет смысла. Поживем – увидим, кому улыбнется удача.
Ивейн кивнул, по его лицу проскользнула хитрая улыбка:
– Последний раз тебе пришлось умереть, прежде чем удалось начать все заново.
Луи недовольно фыркнул, но ничего не сказал. Его мысли мгновенно перенеслись к той минуте на берегах Монноу четыре года назад, когда Падарн ап Мэдок вызвал его на поединок за то, что он спал с его молодой женой. Луи совершенно не хотелось драться, зато очень хотелось остаться в живых. Падарн умер от ножевой раны в груди, а Луи нашел благоразумным исчезнуть, оставив доказательства своей гибели в реке: всем известно, насколько беспощадно уэльсцы преследуют кровных врагов. В Кент он попал почти случайно; просто хотелось оказаться как можно дальше на восток от Чепстоу. По дороге его подобрал Ивейн, сам беглый уэльсец и торговец из Чепстоу. Они знали друг друга, у них было много общего, и обоим было что скрывать.
Ни Луи, ни Ивейну и в голову не приходило вернуться к прежним занятиям. Это было слишком опасно. Ивейн по натуре был бродягой, а Луи хотелось кукарекать на куче навоза побольше, чем та, что ждала его дома. Только никак все не удавалось расправить крылышки из-за монотонности гарнизонной службы и скуки домашней рутины при жене, правда хорошенькой, но не имевшей сил удержать его, а временами становившейся абсолютно несносной со своими требованиями любви и верности.
Он подумал о Кэтрин: большие ореховые глаза, немного карие, немного зеленые, черные шелковистые волосы, мягкие губы, то недовольно сжатые, то приоткрытые от радости. Он любил ее… но не слишком. Женщины как пища: вкус разный, а назначение одно. То, что нужно, можно получить от любой, кого выберешь, и вовсе необязательно сидеть, пришпиленным к одной юбке. Интересно, сильно ли она горевала по нему? Мысль, конечно, любопытная, только не ко времени: сейчас гораздо нужнее решить, каким образом уклониться от участия в проклятой битве.
– Ты всегда умела встревать не вовремя, Кэтти, – произнес Луи вслух; Ивейн озадаченно покосился на командира. Тот встряхнул головой и покаянно улыбнулся. – Это так, пустое. Просто вспомнил о времени, когда я еще не умер.
Луи был строен и не особенно высок, но это не мешало ему при сравнении с другими мужчинами, потому что искупалось ловкостью, быстротой и хитростью. Имея в виду именно эти преимущества, Вильям д'Ипр приказал ему взять людей и отправиться на разведку вдоль дороги на Стокбридж к западу от города, чтобы проследить за знатными беглецами, включая и саму королеву. Чтобы добраться до Эндовера, ей не миновать этого пути и деревянного моста через реку Тесту.
– За такую добычу награда будет щедрой, – добавил д'Ипр, пряча под усами циничную усмешку. Он ценил Луи де Гросмона, признавал его таланты, но не забывал и о владевшем им стяжательстве, не говоря уже о других недостатках. Луи дрался, как дьявол, но только ради спасения собственной жизни или ради огромного богатства, во имя которого стоило и рискнуть.
Луи ответил такой же усмешкой, показывая, что он прекрасно все понял, и отсалютовал.
– Даже мышь не переберется через реку незамеченной, милорд.
Он заставил жеребца покинуть строй и взмахом руки вызвал к себе своих людей из рядов марширующей армии. Д'Ипр слегка вскинул брови, затем приказал солдатам перекрыть все прочие дороги из города.
Луи с довольной улыбкой вонзил шпоры в конские бока. Поручение устраивало его как нельзя больше. Он глаз не сведет с дороги и остановит каждого, кто покажется на ней, если он того стоит. Ради этого можно и подраться. Если же атака на Винчестер сорвется и их армии придется бежать, Луи вовсе не собирался задерживаться на своем посту. При первом же признаке поражения он сбежит, а оправдаться успеет и после, коли возникнет такая необходимость.
– Христос распятый! – выдохнул Оливер, отбивая удар клинком. Щит он уже потерял, впрочем его противник, испуганный, но упорный молодой фламандец, тоже. Вокруг них бушевал хаос битвы. Рыцари графа Роберта отчаянно и безнадежно сражались в арьергарде, сдерживая натиск атаки, чтобы королева вместе со своими телохранителями могла бежать.
Оливер знал, что они дорого платят за выигрыш времени: им тоже следовало бежать, пока еще имеется шанс. Только это и оставалось. Дэвид Шотландский бежал, а Майлс Глостер видел, как его солдаты тают, как масло, под горячим лезвием фламандского ножа.
Рыцарь снова ударил своего молодого противника на возврате меча, целясь в правую ключицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165