Рыцарь чуть было не кинулся за Кэтрин, чтобы продолжить перепалку, но, стронувшись с места, пошел в противоположном направлении. Она действительно выбрала свою судьбу сама и по доброй воле. Очень хорошо, пусть теперь расхлебывает. Оливер замедлил шаги. Ему предстояло найти Рэндала де Могуна и передать слова Роберта насчет турнирной площадки.
– Ты была права, он действительно готов был порвать на себе кольчугу, – с ноткой сожаления в голосе сообщила Кэтрин, подметая земляной пол березовым веником и устилая его толстым слоем соломы. – Я даже боялась, что он прибьет меня.
– Он поднял на тебя руку? – Этель перестала подбрасывать ветки в первый огонь в ее новом очаге и окинула Кэтрин внимательным взглядом.
– Нет, только накричал. А я, к своему стыду или к чести, накричала на него. Посоветовала следить за собой, а не за мной.
Этель тихонько фыркнула, кивнула каким-то своим мыслям и снова занялась костром.
– Да, ты – то, что нужно, – проговорила она с ноткой удовлетворения.
– О чем вы? – с подозрением осведомилась Кэтрин, но Этель только покачала головой и чему-то усмехнулась про себя.
Молодая женщина продолжала настаивать, но старая повитуха установила над костром треножник и котел и начала показывать ей, как варить зелье, укрепляющее силы матери в первые дни после рождения.
– Ха, две шестерки! Я выиграл! – Рэндал де Могун триумфально потряс кулаками и сгреб серебряные пенни со стола в карман. Если бы кости принадлежали кому-нибудь еще, Оливер поклялся бы, что они с подвохом, потому что в этот вечер Рэндалу везло просто феноменально. С другой стороны, наемнику практически везло весь день, и эта попойка в «Русалке» – харчевне для рыбаков, пользующейся дурной славой, – была призвана отметить постановку его меча на службу Роберту Глостеру. Оливер обычно не задерживался в подобных местах после обязательной первой чаши, в данном случае за успех Рэндала, но сегодня за первым кубком последовал второй, а за ним и третий.
Резкие цвета и шум стали менее отталкивающими, скучные шутки внезапно показались веселыми, а прислуживающие девушки – гораздо более привлекательными, чем тогда, когда он только переступил порог этого заведения. Неизвестно как, но довольно скоро одна из них очутилась на его коленях, чтобы помочь допить кубок. У нее были густые каштановые волосы, покрытые салом, и бледно-голубые глаза. Она раздражающе хихикала, но фигурка оказалась пухленькой. Кроме того, девка явно собиралась разделить с ним любые удовольствия. Оливер заказал еще бутылку. Кости с грохотом прокатились по доске, смех Рэндала адским хохотом раскатился в его ушах, и он постарался отгородиться от этого звука мягкой пышной грудью. Появилась бутылка красного, обещая быстрое забвение, и Оливер жадно к ней присосался.
Он проснулся от ужасной головной боли. Желудок бурлил, как красильный чан. Кто-то мочился рядом. Этот звук неприятно отдавался под самой ложечкой.
– Боже, – простонал Оливер и с трудом раскрыл веки.
Дневной свет так резанул по глазам, что некоторое время рыцарь не воспринимал ничего, кроме боли. Моча продолжала течь. Оливер повернул голову и увидел Рэндала де Могуна, который стоял у стены двора. Оливер заморгал. Он не помнил, как выбрался из «Русалки» и попал сюда, хотя, наверное, как-то попал… но до зала не добрался, потому что постелью ему послужил пук соломы, сброшенный со стоящего во дворе воза. Последний раз он так напился еще в Святой Земле, когда лекарь выдрал воспалившийся зуб. Тогда Оливер не понял, что хуже; теперь он это знал.
Рыцарь постарался не обращать внимания на собственный мочевой пузырь, натянул плащ повыше на плечи, закрыл глаза и перевернулся. Захрустела солома, раздался чей-то протестующий ропот. Веки Оливера снова поднялись, и он ошарашенно уставился на девчонку из «Русалки».
В безжалостном свете утра она казалась куда менее привлекательной, чем прошлым вечером. Пряди жирных волос скрывали лицо, между ними пробиралась вошь. Дыхание было таким зловонным, что Оливера чуть не вырвало, но то, что вырывалось из его рта, пахло едва ли приятнее: три кварты скверного гасконского вина и котелок луково-чесночного супа вряд ли могли сообщить свежесть выдыхаемому воздуху.
Девчонка захрапела, с уголка ее рта стекала струйка слюны. Оливер застонал и перевернулся на спину. Он не помнил, спал ли он с ней, но на всякий случай пощупал под плащом. Штаны были на месте, чулки тоже, только один спустился, да и эрекция присутствовала. Разумеется, последнее не свидетельствовало о воздержании от ночного блуда: просто ему тоже пришла пора опорожнить мочевой пузырь. Платье девчонки было задрано и испачкано, а от тела несло спермой.
Оливер с трудом поднялся на ноги, оперся о стену и присоединился к Рэндалу де Могуну, который как раз облегчился.
– Ничего себе ночка. – Широкая ухмылка и блестящие глаза де Могуна свидетельствовали, что он пребывает в гораздо лучшем состоянии, чем Оливер. – Могу поспорить, что голова у тебя тяжелее грозовой тучи, если учесть, сколько вина ты выхлестал.
Оливер что-то неразборчиво пробормотал, и Рэндал разухмылялся еще шире.
– Тебя пришлось буквально тащить сюда. Господи, да ты даже не шевельнулся, когда я принялся обрабатывать девчонку, а она заорала, как лисица в костре. Если б ты был потрезвее, мы могли бы поделиться. Не красотка, согласен, зато схватывает, как тиски.
Он сопроводил свои слова неприличным жестом.
Оливер никак не мог облегчиться до конца, поэтому ему оставалось только молчать и ждать. Компания де Могуна, как и выпивка, казалась гораздо менее привлекательной, чем вчера вечером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165