– Боюсь, мистер Хантер, вы несколько переусердствовали и задели его гордость, – сказала Кристина, когда шаги садовника затихли. – Знаете, это действительно частное владение. Финч был прав. За что же вы его ударили?
– Мне не понравилось, как он обозвал меня, – хмуро ответил Дэниел.
– Вы что, один из этих радикалов?
– Что вы этим хотите сказать?
– Я имею в виду мятежников, революционеров, тех, кто рубил головы во Франции.
– Это было пятьдесят лет назад, и у меня нет желания никому рубить головы.
– Рада это слышать. Дэниел нахмурился.
– Вы, конечно же, смеетесь надо мной, – сказал он сердито.
– Не обижайтесь на меня, пожалуйста, – ответила Кристина.
– Если бы даже я и обиделся, разве это что-то изменит? – парень поднял с земли рюкзак. – Мне лучше покинуть это место.
– Думаю, мистер Хантер, вы правы, а мне лучше показать вам дорогу, чтобы вы не нарвались на большие неприятности. Вы позволите?
– Нет необходимости, – мрачно огрызнулся Дэниел.
– А я считаю, что такая необходимость есть. Идите вот сюда, – сказала девушка и пошла впереди по узенькой дорожке.
Было уже совсем темно. Дэниел смотрел на ее светлое блестящее платье, которое, казалось, освещало ему путь. Волосы девушки были причесаны в высокий хвост. Время от времени Дэниел различал поблескивающие огоньки ее бриллиантовых сережек. Глядя на ее красивую стройную фигуру, Хантер задумался о том, могла ли его младшая сестренка Кейт выглядеть так же великолепно. А ведь ей сейчас должно было исполниться восемнадцать. Где она теперь? Все, что он помнил, – худенький бледный ребенок с испуганными, полным слез глазами. Помнил, как ее забирали от него. Он обязательно скоро найдет Кейт, и все в их жизни будет хорошо.
Выйдя из рощи, Кристина остановилась и пристально посмотрела на своего спутника.
– Брат говорил мне, что вы направляетесь в Лондон. Это правда?
– Да, – сухо ответил Дэниел.
– Тогда вряд ли это прямая дорога в Лондон.
– По-видимому, я просто сбился с пути, – сказал молодой человек.
Кристина усомнилась в искренности его слов. Наверняка, он лжет, подумала она. Возможно, кто-то рассказал ему о семействе Уориндеров, вот ему и захотелось посмотреть, где они живут.
– Ну что ж, я могу вам помочь, чтобы не сбиться с пути. Значит, так: выйдите за ворота, поверните налево и, пройдя с полмили, увидите главную дорогу.
– Благодарю, мисс. Тогда я пошел. – Помолчав с минуту, он ворчливо добавил, – думаю, мне нужно как-то отблагодарить вас.
– Возможно. Вы могли бы, например, сесть на скамью подсудимых за оскорбление сторожа. Согласны?
– Но сначала мне бы хотелось увидеть на скамье подсудимых лорда Уориндера.
Он пошел к выходу, затем остановился и добавил:
– Он обозвал меня грязным ублюдком, а мою мать – проклятой шлюхой.
– Неужели? За такие слова отдают под суд, – вынесла приговор девушка.
– Я очень жалею, что не поговорил с ним по-мужски. Дэниел закинул рюкзак за спину и пошел по грязной дороге, как советовала Кристина.
Непростой парень, нелегко ему пришлось в жизни, подумала Кристина. Она спросила себя, нужно ли рассказать об этом маленьком происшествии Гарри, и потом решила, что не стоит. Он скажет, что сестра поступила легкомысленно, разрешив Дэниелу так просто уйти. Кристина призналась себе в том, что почувствовала к этому незнакомому парню большую симпатию. И при этой мысли она облегченно и радостно вздохнула, позвала Бенджи и в задумчивости направилась домой.
Глава 2
В гуще толпы, состоявшей из всех тех, кто ежедневно заполняет улицы столицы, фокусников и шулеров, чистильщиков обуви, женщин с цветочными корзинами, шарманщиков с обезьянками, старьевщиков, молоденьких кокеток, разодетых откровенно и выискивающих новых клиентов, горожан и бродяг, торгующих птицами в клетках, карасями и отравой для крыс, стояла женщина с маленьким мальчиком. Они, как и все, выжидающе смотрели на мрачные каменные стены Ньюгейтской тюрьмы, рядом с которой была выстроена высокая деревянная платформа, где с минуты на минуту должно было произойти что-то страшное.
Мальчик с мамой ничем особенным не отличались от других, они, как и многие из стоявших на площади перед тюрьмой, своим видом вызывали щемящее чувство жалости.
Ноги мальчика болели. Весь путь с севера до Лондона занял у них с матерью около недели, а для семилетнего мальчика это было очень утомительно. В сырой утренней прохладе он совсем продрог. Вокруг продавались горячие пирожки и булочки, и мальчик не мог оторвать от них голодного взгляда, мама сжала детскую ладошку еще сильнее и безысходно опустила голову вниз.
Вдруг толпа подалась вперед. Ворота тюрьмы открылись. Появился начальник тюрьмы, импозантный мужчина, а вместе с ним священник в белой мантии с молитвенником в руках. Седые волосы священника развевались на ветру. За ними вышли стражники, ведущие человека, из-за которого все здесь и собрались. Его руки были связаны за спиной, голова высоко поднята. Глаза узника выражали решимость и гордость за то, что он отдает свою жизнь за дело, в которое верит и которое рано или поздно победит, а это – борьба за лучшую жизнь для бедных, сломленных, больных и потерявших надежду.
Сердце мальчика забилось так, что, казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Он увидел своего отца, родного человека, который рассказывал ему сказки о волшебниках и путешественниках, который учил его читать.
Мальчик хотел закрыть глаза, боясь самого страшного момента, но мать жестко, с болью в голосе, прошептала:
– Смотри, Дэниел. Смотри внимательно и никогда не забывай сегодняшний день. Они сказали, что твой отец убил человека, но это ведь жестокая ложь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175