И ради Бога, Мира, прежде убедись, что никто не видит, как ты выходишь из дома!
– Разумеется, любимый. Сказано – сделано.
– Франки, Франки! – громким шепотом кудахтала Мира, крадучись среди экипажей, которых у Офелии было предостаточно. В каретном сарае царил полумрак, и Мира была недовольна, что Франклин даже не зажег фонарь, чтобы она не блуждала в потемках. – Это не смешно, любимый, – раздраженно сказала она.
С заднего сиденья элегантного фаэтона высунулась рука и схватила ее за запястье.
– Замолчи! – прошипел Франклин, грубо втягивая Миру внутрь. – Ты приведешь за собой весь дом!
Едва она оказалась в карете, Франклин задернул все занавески.
– Да, но ты мог бы зажечь свет, Франки. Тебе чертовски повезло, что у меня покладистый характер. Сколько раз я прощала твои дурные манеры. – Она наклонилась к нему, щекоча его лицо своими проволочными кудрями. Ее губы отыскали его неподвижный рот и впились в него.
– Не сейчас! – проворчал Франклин, отталкивая ее и вытирая следы губной помады, которой она уже успела испачкать его.
– Зачем тогда ты хотел видеть меня? – спросила Мира, ошарашенная его реакцией на ее любовные прелюдии.
– Да ты сначала послушай! У тебя есть какие-нибудь соображения насчет этих людей? Ты знаешь, кто они и зачем приехали?
– Конечно, нет, – ответила Мира, все еще уязвленная его отказом. – Я не стояла под дверьми. Мне никто не поручал подслушивать.
– Ну, это мы исправим. Так вот, Мира, эта молодая женщина – внучка Офелии, а ее жених – владелец судовой компании «Бришар» в Новом Орлеане. И этот визит означает, что меня ожидают большие трудности. Не могу представить кого-то другого, кто бы мог доставить мне больше хлопот.
Трудности для Франклина, понимала Мира, следовало понимать как неприятности для нее самой. Для этого у нее ума хватало.
– Что ты подразумеваешь под трудностями? – заинтересованно спросила она.
– Не будь дурой, Мира. Внучка Салливана является прямой наследницей его дела и состояния. Девушка уже начала торить дорожку к сердцу Офелии, а взбалмошная бедняга уже, похоже, очумела от любви, как мать, только что узревшая своего первенца. Если бы мы успели обвенчаться до их приезда, я бы не беспокоился. Мой адвокат уж составил бы такой контракт, что не подкопаешься, и все оказалось бы переведено на мое имя. И никаких вопросов. Но этот проклятый траур и свалившаяся на голову внучка Патрика могут все испортить! Мало того, она привезла с собой жениха, а тот, я более чем уверен, сам не прочь прибрать к рукам компанию Салливана.
Глаза Франклина горели такой лютой ненавистью, что Мира съежилась и отодвинулась от него. Вот этого она в нем не любила.
– Пойми, Мира, я заслужил компанию… я заработал это право! Я ждал слишком долго, я ублажал Патрика все эти годы, работал как каторжный. Не для того я старался, чтобы, когда он сойдет со сцены, оказаться обобранным.
– Конечно, нет, любимый, – поддакнула Мира. Она знала: когда у Франклина вот так пульсируют жилки на висках и глаза блестят холодной яростью, все, что бы она ни сказала, только взбесит его. Однако она набралась смелости и кротко спросила: – Что ты хочешь, чтобы я сделала, Франки?
– Завтра Бришар уезжает на Карибы, но девушка, полагаю, остается. Следи за ней, Мира. Я хочу знать, куда она ходит, с кем встречается, о чем говорит с Офелией. Все! Ты понимаешь?
– Конечно. Я все сделаю, любимый. Ты ведь знаешь, я тебя не подведу.
Франклин схватил руку Миры с цепкостью тонущего, которому предложили помощь, и поднес ее к губам.
– Молодец, Мира! Если мы провалимся, ты знаешь, чем ты кончишь. Верно, детка? Снова окажешься у Скалли вместе с другими девочками, если не в тюрьме. Ты ведь не хочешь этого, Мира?
– Конечно нет, любимый, – кивнула она так яростно, что венчик из огненно-рыжих кудряшек запрыгал вокруг ее лица.
Франклин, взяв в рот ее указательный палец, начал его посасывать. «Сейчас мы перейдем к делу», – подумала Мира, но Франклин вдруг вонзил зубы в мягкую подушечку ее пальца. Мира ойкнула от боли и попыталась освободиться.
– Ты не должен делать мне больно, Франки, – заныла она. – Я все сделаю. Ты это знаешь. Если что-то будет непонятно, приду к тебе и спрошу.
Франклин вынул изо рта укушенный палец и поднял его вверх. Даже в тусклом свете был виден темный след крови, стекающей вниз.
– Я знаю, что могу рассчитывать на тебя, Мира. Но учти, будь везде, слушай все, но, ради Бога, не превращай это в спектакль. Ни у кого не должно возникнуть подозрений. Будь осмотрительной и умей держать язык за зубами, когда нужно!
– Хорошо, – пообещала Мира, уставившись на свой палец. – Я буду осторожна, и леди ничего не узнают.
Теперь Франклин снова сомкнул губы вокруг ее пальца и начал медленно оттягивать кончик. Дрожь возбуждения пробежала у нее по спине, и страх сразу улетучился. Мира бочком придвинулась к Франклину и пробежала рукой по его редким, зализанным на темени волосам.
– Я люблю тебя, Франки. Все сделаю для тебя.
Он отпустил ее руку и придвинулся, налегая на ее пышную грудь.
– Ты моя вечная болезнь, Мира. Ты знаешь это, не так ли? Ты у меня в крови.
– Может, и так, любимый, но я хочу быть в твоих штанах, – сказала она, ерзая вокруг него и добираясь до пуговиц на брюках.
Франклин откинулся на спинку сиденья и позволил Мире делать то, что у нее получалось лучше всего.
За ужином Офелия решила, что Анна с Филипом должны непременно остаться ночевать, и не хотела слушать никаких возражений. Ее внучка – не какая-то случайная гостья в доме, она приехала по ее приглашению. Они с Филипом будут спать на втором этаже – разумеется, по отдельности – на противоположных концах длинного коридора, как того требует приличие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105