Вот!
– Ваша история мне нравится намного больше моей, – признался Филип. – И знаете почему? Потому что после вашего обвинения я уже забеспокоился, что вы уедете предельно правдивой девушкой, и мне не понравится новая, добродетельная Анна.
– Я кажусь вам очень плохой. Это правда, Филип? Именно таковы ваши впечатления обо мне?
– Вот здесь вы ошибаетесь, Анна. Вы ничего не знаете о моих впечатлениях. Могу только сказать, что они удивительно захватывающи и приятны. И эти впечатления заполонили меня целиком.
Откровение Филипа ошеломило Анну, и он мгновенно воспользовался своим преимуществом. Прежде чем она успела опомниться, его рука обвилась вокруг ее талии и губы обжигающе коснулись ее губ. Быстрым, горячим и жадным поцелуем он только распалил себя.
Она же только растерянно хлопала глазами, пока его пальцы двигались к ее локтю. Ее безучастность заставила его, прервав поцелуй, заглянуть ей в глаза. И в этих глазах он увидел не страсть, а недоумение…
– Ну что, будем возвращаться? – вдруг сказал он, поворачиваясь к дому. – Матушка постоянно говорит, что вечером в саду можно простудиться, хотя лично мне это не грозит.
Филип с Анри уединились в библиотеке.
– Это все? – спросил Анри, когда Филип закончил рассказ.
– Думаю, что все. Так по крайней мере я услышал эту историю от Анны. И я верю ей.
– К сожалению, от твоей веры мало что зависит. Это судья будет решать, верить или не верить. Только он правомочен выбрать версию убийства. А если, безутешная вдова подкрепит свою версию щедрым вознаграждением?.. Кроме того, существует оголтелый свидетель, готовый доказать вину Анны.
– Ба! – фыркнул Филип. – Это Джейк Финн? Нашел свидетеля! Кто станет принимать всерьез это ничтожество? На нем написано, что он слабоумен с рождения.
– Может, и так, но он присутствовал там. И никого другого не было, за исключением, разумеется, жертвы… и обвиняемой.
– Значат ли твои слова, что у Анны нет шанса?
– Я этого вовсе не говорю. Я могу только сказать, что Анна нуждается в хорошем адвокате и, к счастью для нее, он у нее есть.
Филип широко улыбнулся брату.
– В который раз ты выручаешь меня. Что нам теперь нужно делать, Анри?
– Нам не нужно делать ничего. Ты слишком глубоко увяз с этой девушкой. Я знаю, как ты очертя голову бросаешься решать вопросы, совершенно не сообразуясь со степенью риска. А здесь на карту поставлено слишком много. Поэтому я даже боюсь подумать, как ты сможешь повести себя в этом случае.
Филип открыл рот, чтобы самым решительным образом опровергнуть обвинение в легкомыслии, но Анри жестом остановил его и продолжил:
– С другой стороны, у меня еще по горло другой работы. Как только я разгружусь, постараюсь сразу же выехать на место и кое-что разнюхать. А пока поговорю с Анной о том инциденте в городке и несчастном случае возле озера. Даже мельчайшие детали могут оказаться ценными для доказательства ее невиновности. Потом отправлюсь в Кейп-де-Райв и попытаюсь разыскать кого-то еще, кто был в тот день за покерным столом. Может быть, эти люди вспомнят что-то важное в поведении Уилкса. И наконец, займусь поисками одной вещи, которая поможет вернуть Анне доброе имя.
– Что за вещь?
– Труп, разумеется. Должен же где-то быть дядя Мик. Возможно, за это время его тело стало неузнаваемо, но одежда-то должна сохраниться. Поэтому мне нужно знать, как он был одет в тот злополучный день.
– Отличный план, – согласился Филип. – А как быть с Анной? Она хочет уезжать. Не лучше ли ей задержаться здесь на какое-то время? Как ты думаешь, стоит мне попытаться убедить ее?
Анри, казалось, весь ушел в созерцание янтарного содержимого своего стакана. Закончив исследование бренди, Анри поднял свои добрые и умные зеленые глаза, такие точно, какими их привык видеть старший брат.
– Я знаю, какой ответ ты хотел бы услышать от меня, Филип. Мне очень жаль разочаровывать тебя, но я думаю, Анна права. Чем скорее она уедет отсюда, тем лучше для нее. Будь она моим… другом, я бы как можно раньше посадил ее на корабль до Бостона. И как се адвокат я настоятельно советую тебе сделать это.
* * *
После разговора с братом Филип вспомнил, что должен еще выполнить свое обещание перед матерью. Моника заманивала его к себе, потому что хотела что-то сказать ему, а что – он прекрасно знал. Она собиралась расспросить его об Анне.
Когда он поднялся по лестнице и направился в конец коридора к ее спальне, в голове у него уже сложилось твердое решение. Он постарается рассказать матери как можно меньше – как для ее, так и для общего блага. Пусть Моника лучше пребывает в неведении, чем по неосторожности совершит какие-нибудь ошибочные действия.
Филип постучал в спальню. Моника увидела сына в дверях и рукой поманила его войти. Он прошел по толстому восточному ковру через всю комнату к ее постели. Моника лежала с открытой книгой на коленях, привалившись к подушкам. Приглашая Филипа сесть, она похлопала по краю постели.
– Как долго ты пробудешь дома в этот раз, cheri?
– Только несколько дней, мама. Мне придется отбыть на Карибы. Кофейные зерна в Сан-Себастьяне должны собрать на следующей неделе. Нужно проконтролировать, чтобы их упаковали должным образом.
– А как же Анна? Когда отправляется корабль в Бостон?
– Скоро. «Морской ястреб» может отплыть уже в воскресенье. Я вижу, как она тревожится, и у меня нет оснований тянуть с этим делом.
Моника медленно кивнула и с пониманием посмотрела на сына.
– От чего она бежит, твоя Анна? – спросила она, щуря свои серые прекрасные глаза.
– Бежит? Мама, откуда такие мысли? Я же рассказал тебе…
– Я знаю, что ты рассказал мне, но я видела ее глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105