Вы когда-нибудь проделывали что-то подобное?– Вы представляете меня, полуголой разгуливающей в обществе негров? – натянуто рассмеялась она. – Вряд ли у вас это получится. А как насчет вас? Так ли вы невинны, как хотите казаться?– Ах, видите ли, мэм, – один из его железных пальцев легонько коснулся ее носа, – поскольку я – мужчина, я могу позволить себе все, что пожелаю, и ни перед кем не отчитываться.Совсем поздно ночью, когда улеглись спать все гости – за исключением нескольких самых заядлых картежников, – Элиза провела Деклана в павильон.– Мы жили тут, когда гостили здесь в детстве, – пояснила она, поднимаясь по лестнице в полутемную комнату Адриена.– Вы знали Финна Керригана? – безразлично спросил он, часть его мозга всегда оставалась на страже – независимо от того, каким бы пьяным или возбужденным он ни был.Его губы скользили по ее лицу, по ее горлу, и он не желал ни о чем говорить – по крайней мере пока. Против ожидания, он не стал искать женщину, с помощью которой смог бы снять напряжение, овладевшее им после отказа, на который он натолкнулся в библиотеке. Кровь по-прежнему бурлила в его чреслах. Он не мог думать ни о чем ином, кроме Элизиного тела.– Погоди, погоди. – Она вывернулась из его рук. – Не надо спешить. У нас впереди долгие часы.– Но разве это не комната Ладура? – Он неохотно выпустил ее, раскинулся на кровати и принялся расстегивать рубашку.– О, он не появится здесь еще целую вечность – занят где-то в другом месте. Но даже если он нас здесь и застанет, я не думаю, что он станет нас упрекать, – отвечала Элиза, нервически слоняясь по комнате. Наконец она решительно полезла в один из гардеробов и извлекла оттуда резную шкатулку и какие-то тряпки.– Ты уверена? Он же ненавидит меня.– И ты его боишься?– Я сожру его на завтрак, а кости выплюну.– Ах, ты такой сильный, Деклан… и такой жестокий. – Она сделала ему глазки. А затем, сказав: – Здесь чересчур темно, – принялась расставлять повсюду, где только можно, зажженные свечи, так что под конец комната наполнилась золотистым сиянием.– Что это ты затеяла? – Деклан подошел сзади, привлек ее к себе, так что ягодицы оказались прижаты к его паху, взял в руки ее груди и припал губами к тому чувствительному местечку, где кончается шея и начинается спина. – Ты не любишь заниматься любовью в темноте?Если бы она могла отвечать правдиво, она бы сказала, что вообще не любит этим заниматься, однако эта правда тщательно скрывалась от всех – даже от нее самой, – и уж определенно в такой момент и с таким мужчиной это была не самая подходящая тема для беседы. Элиза непрерывно пила весь вечер, стараясь подготовить себя, и уже начала было верить в успех, но в эту минуту поняла, что ничего не сможет поделать с извечной трагической ситуацией. Судя по всему, она не сможет получить наслаждение даже в объятиях и более многих желанного Деклана.– Мне нравится делать это и во тьме, и при свете дня – или, как сейчас, при свете свечей, – сообщила она. – Ты не хочешь еще выпить?– Тебе не кажется, что мы выпили более чем достаточно? По крайней мере я – точно. Избыток алкоголя притупляет остроту наслаждения, а я не намерен потерять его ни капли. – И он опять попытался поймать ее, но она ловко увернулась. Он чертыхнулся, пожал плечами и налил ей еще бокал вина.– Ступай и ложись в постель, – приказала она, осушив его до дна. – Эта кровать когда-то принадлежала турецкому султану. Давай представим себе, что я – наложница из твоего гарема и ты сделал меня своей избранницей на эту ночь. А я пока приготовлюсь. – И она скрылась за расписной ширмой, отгораживавшей угол комнаты.Деклан ухмыльнулся, сбросил с себя остатки одежды и расположился на кровати, опершись спиною на вышитую шелковую подушку, накинув на нижнюю часть тела покрывало, – он наслаждался пока сигарой. Что за игру она затеяла теперь? – гадал он. К чему все эти шарады, если ему только то и надо, что попросту трахнуть ее? Правда, его несколько беспокоило то, что она не нравится ему – он не доверял ей, хотя и не в силах был противостоять желанию, которое она разожгла в его теле. «Какой же ты беспринципный негодяй, упрекал он сам себя, лениво следя за сизыми завитками дыма, поднимавшимися к потолку от его сигары. Почему ты позволил втянуть себя в игры с этой бабой?»А вот это, оказывается, было вызвано не только жаждой плотских утех и напрямую относилось к Кэтрин Энсон. Он и сам не мог бы ничего объяснить толком, однако жизненный опыт научил его доверять интуиции: она всегда давала знать, если где-то поблизости замышлялась ловушка. И именно этот беспокойный червячок грыз его с того самого момента, как он положил глаз на английскую девицу.– Не смотри на меня пока, – раздался медовый голосок Элизы. – Зажмурь глаза.Он повиновался и едва не провалился в пьяное забытье, утомленный бесцельной суетой вокруг да около. Он услыхал, как шуршит шелк и как пара босых ножек прошлась по полу.– Могу я теперь посмотреть? – спросил он.– Можешь.Она стояла в ногах кровати, с размалеванным лицом, с массой украшений в волосах, на шее и на запястьях. Блестели гранями крупные самоцветы, геммы в тяжелых ожерельях, широкие золотые браслеты и тяжелые подвески сережек. Кроме этого на ней не было ничего, кроме куска сари, обернутого вокруг бедер.– Ого! – беззвучно присвистнул Деклан. – Что это все значит? «Чудеса арабских ночей», что ли?Она не спеша подняла руки и закинула их за голову, так что груди встали торчком и проступили ребра. Тонкая талия, плоский живот, округлые колени.– Я здесь, к вашим услугам, милорд, – провозгласила она. – Ваша гурия – омытая, умащенная благовониями – готовая исполнить любое ваше желание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149