Так кто же она – женщина, собирающаяся стать женой пирата?
И тут Шайна вдруг вспомнила историю великого пирата – капитана Кидда, казненного в 1701 году в Уоппинге. Рассказывали, что в перерывах между своими кровавыми морскими рейдами этот страшный человек жил на суше как добропорядочный джентльмен, вел светскую жизнь и принимал гостей из лучших американских фамилий в своем роскошном доме на углу Перл и Ганновер-стрит на Манхэттене. Еще говорили, что у него была красивая любящая жена, подарившая ему двоих ребятишек, и пират был для них заботливым любящим отцом. Так, может быть, и Габриель Форчун ведет, как и Кидд, двойную жизнь, преображаясь в аристократа, когда сходит на берег после скитаний по морю в поисках неправедной добычи? Может быть, и он ведет себя на суше как джентльмен: ухаживает за молодыми леди и шепчет им ласковые слова в ночных садах, напоенных ароматом цветов?
Эта мысль почему-то задела Шайну. Может быть, потому, что Габриель был красив – очень красив. Шайна живо увидела его – высокого, стройного, черноволосого, с глазами цвета весенней травы, с обаятельной улыбкой на загорелом лице.
Он выглядел очень мужественно в широкой, свободной рубахе и темных бриджах – в костюме пирата. А, кстати, почему вся его одежда такая просторная. Наверное для того, чтобы не сковывать движений в пылу драки. Ну а если вместо этого тряпья нарядить Габриеля в приталенный сюртук и элегантный шелковый плащ? Интересно, не потеряет он при этом своей красоты, мужественности и силы? Немного подумав, Шайна решила, что не потеряет.
Металлический лязг вставляемого в замок ключа заставил девушку вздрогнуть. Она быстро сложила письмо и бросила его на стол. Положила сверху белокурый локон. Затем перебежала к противоположной стене каюты и сделала вид, что внимательно смотрит на исчезающие за горизонтом контуры Нью-Провиденса.
– Проголодались? – спросил Габриель Форчун, входя в каюту.
Шайна обернулась. В руках у Габриеля был поднос, на котором дымилось блюдо с тушеным мясом, лежали вилка и ложка. Кроме того, на подносе стояла бутылка вина и стаканы.
– Разумеется, – ответила Шайна, подходя к столу, на который Габриель поставил поднос. – А вы не составите мне компанию?
Он отрицательно покачал головой.
– Пожалуй, только выпью с вами, – сказал он.
Шайна взяла ложку и попробовала мясо. И была приятно удивлена. В отличие от той еды, которой ее потчевали на «Черной Жемчужине», мясо, принесенное Габриелем, оказалось просто превосходным – мягким, нежным, сочным. Большие ломти говядины и картофель были щедро политы густым, душистым соусом.
– Очень вкусно, – похвалила она, отрываясь от тарелки для того, чтобы сделать глоток сладкого красного вина.
– Для меня хороший повар – одна из самых главных фигур на корабле, – сказал он. – Запасы провизии мы пополняем при каждом удобном случае. Я считаю, что мужчина не может быть настоящим бойцом, если он голоден или болен. И не хочу, чтобы мои матросы ползали словно сонные мухи.
Он подождал немного, пока Шайна не кивнула утвердительно.
– Не хочу, чтобы они пожелтели от лихорадки.
Шайна опять кивнула.
– Не хочу, чтобы у них от цинги вываливались зубы…
– Понятно, понятно, – сухо сказала Шайна, искренне желая, чтобы этот скорбный перечень закончился.
Глаза Габриеля озорно блеснули.
– Не хочу, чтобы они ловили в трюме крыс и ели их за неимением ветчины…
– Хватит! – прошипела Шайна. – Дайте мне поесть наконец!
Она брезгливо передернула плечами.
Габриель взял с подноса вилку, подцепил ею кусок мяса и, смакуя его, пропищал, словно крыса:
– Сквик! Сквик!
– Да перестаньте же! – взорвалась Шайна.
Рассмеявшись, Габриель откинулся на спинку стула и сделал большой глоток прямо из горлышка. Не выпуская бутылку из рук, он внимательно наблюдал за Шайной, отмечая ее изящные манеры. Каждый жест этой девушки выдавал в ней аристократку.
Подождав, пока она насытится, Габриель негромко спросил:
– Кто вы?
Однако этот вопрос не застал Шайну врасплох – она была готова к нему, понимая, что Габриель не верит, что она горничная, за которую себя выдает.
– Меган, – ответила Шайна после небольшой паузы. – Меган Гордон.
– Наемная служанка, – закончил Габриель за нее.
– Ну да, – с готовностью подтвердила Шайна. – Я нанялась в служанки к леди Клермонт.
Габриель пристально посмотрел на нее. Он не верил ни в то, что эта девушка может быть простой служанкой, ни в то, что она, рожденная и воспитанная в хорошей семье, пошла в услужение в силу каких-то обстоятельств. Так кто же она? В этой девушке Габриель видел тайну, и эту тайну он хотел во что бы то ни стало разгадать. В эту минуту он поклялся себе, что не успокоится, пока не узнает истину. Пусть не сейчас, но когда-нибудь – непременно. Время у него на это есть. Предостаточно.
– Еще немного вина, – вежливо предложил он, наклоняя бутылку к ее стакану.
– Зачем, мистер Форчун? – ехидно спросила она. Сладкое красное вино было вкусным, но крепким, и алкоголь начинал оказывать на Шайну свое действие. – Я подозреваю, что вы хотите меня споить.
– Но для чего? – Взгляд его был наивным и непонимающим.
– Нехорошо, – нетвердым языком сказала Шайна. – Ай как нехорошо!
– А я и есть нехороший и безнравственный человек, – спокойно пожал плечами Габриель. – Пират. Разбойник. Вы что, не знали этого?
Шайна икнула и хихикнула.
– Да, мне говорили об этом, только что-то с трудом в это верится.
Габриель наклонился вперед, и глаза его вдруг загорелись. Лицо стало жестким и суровым. Игра кончилась.
– А вы поверьте, – очень серьезно сказал он. – И никогда, слышите, никогда не обнажайте против меня свою шпагу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100