В этом вся суть брачного союза – отдавать и брать.
Лотти чувствовала на своей коже его дыхание. Постепенно оба стали дышать более размеренно, но она продолжала крепко обнимать его мускулистое тело с непонятной ей силой, рожденной страстью.
«Я запомню это навсегда», – поклялась она себе, изумляясь своим мыслям. И ее сердце на миг остановилось, когда она задумалась о своем будущем. «Сегодня я была ему нужна, – с грустью размышляла Лотти. – Почему-то ему понадобилось мое тело, возможно, ему было удобно со мной. И благодаря этой его потребности и я получила свою долю наслаждения. Может быть, в последний раз…» И она с горечью вспомнила о тех обещаниях, которые они дали друг другу во время свадебного обряда.
Джону не хотелось отрываться от нее, он наслаждался теплом, которое она ему предлагала столь щедро.
Он покрывал ее лицо поцелуями, говорившими о том, как ему приятно быть с ней. И тихо спрашивал:
– Тебе хорошо? Я не был слишком груб?
Лотти медленно покачала головой и открыла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. И увидела в его голубых глазах, что ему с ней хорошо.
– Нет… – сказала она, наконец. Ее улыбка перешла в зевок, и Лотти с удивлением почувствовала, что ее клонит в сон.
– Ты хочешь спать? – произнес он насмешливым тоном.
Она кивнула и уткнулась лицом в его шею, вдыхая исходивший от него мускусный запах.
Лотти не могла понять, что ее разбудило. Откинув одеяло и надевая юбку, она напряженно прислушивалась. Возможно, это петух, подумала она, быстро застегивая лифчик и дрожа от холода.
– Лотти? – Голос Джона звучал глухо из-под одеяла.
Она повернулась к нему, и ее взгляд смягчился, когда он дотронулся до нее своей сильной рукой.
– Полезай обратно в постель, любимая, – зевнул он. – Не может быть, что уже пора вставать.
– Что-то разбудило меня, Джон, – сказала Лотти. – Я хочу выглянуть во двор и проверить, все ли в порядке. Как ты думаешь, может, что-то побеспокоило кур?
Джон снова зевнул и широко раскинул руки.
– Вряд ли, – протянул он с сомнением в голосе. – Но я посмотрю, чтобы тебя успокоить.
Джон поднялся, его ворчание заставило Лотти улыбнуться.
– Как это коврик оказался с твоей стороны постели? – удивился он. – Пол очень холодный.
Лотти была уже у окна и откидывала тяжелые шторы, чтобы выглянуть во двор.
– Оденься, – сказала она отрывисто. – По крайней мере, ночную рубашку и штаны. Тебе не будет так холодно.
– Это не поможет моим ногам, – проворчал он, натягивая на плечи подтяжки и заправляя в штаны свою ночную рубашку. – Я подложу немного дров… чтобы согреть комнату, – пробормотал он, направляясь к камину.
Джон провел руками по волосам, пытаясь пригладить их. Зевнув, пошевелил кочергой угли в камине, чтобы оставшийся жар помог заняться дровам, которые он собирался подбросить.
Лотти повернулась к мужу, наблюдая, как он сел на стул, как надевает сапоги, – но вдруг вся напряглась, уловив какой-то приглушенный звук.
– Ты слышал? – спросила она шепотом.
– Ружье… – пробормотал Джон, резко поднявшись и притопнув ногой, чтобы поудобнее обуть сапог. – Дай-ка мне куртку, Лотти.
Без колебаний она сняла с вешалки его тяжелую куртку и держала ее, пока Джон доставал винтовку из-за камина. Открыв коробку с амуницией, он жестом подозвал ее поближе. Набрав полные пригоршни патронов, он переложил их в карманы. Затем, повернувшись к Лотти спиной, быстро надел куртку.
– Что это может быть, Джон? – спросила она приглушенным голосом.
Лотти видела его хмурое лицо и быстрые движения рук, когда он проверял и заряжал винтовку. Он пожал плечами:
– Трудно сказать. Что-то да есть.
Джон резко вскинул голову, когда вновь раздался звук ружейного выстрела – на этот раз еще ближе к ним.
Лотти повернулась к окну.
– Кто-то едет на лошади, – сказала она. – Похоже на человека из платной конюшни.
– Наверно, Малыш Вилли, – пробормотал Джон, надевая шляпу и направляясь к двери. Он отодвинул задвижку и посмотрел на Лотти. Его глаза были почти не видны при свете камина. – Оставайся здесь, пока я не выясню, что происходит, слышишь?
Она кивнула и метнулась к окну, Джон уже вышел на крыльцо. Всадник быстро приближался, его лошадь мчалась галопом. Лотти видела, как он натянул поводья, осадив лошадь в нескольких дюймах от того места, где стоял Джон.
– Дети пропали, – прокричал человек, засовывая ружье в пустой чехол за седлом.
– Что значит – пропали? – нахмурился Джон.
Но Лотти все было ясно. Ноги сами понесли ее к порогу, руки потянулись к дверной ручке. Но, оглядев себя, она сокрушенно покачала головой, подбежала к кровати и накинула на плечи одеяло. «Малыш Вилли будет таращиться на меня, если увидит в ночной рубашке», – подумала она.
Теперь мужские голоса звучали глухо. Но ее сердце билось учащенно при мысли о том, что она уже услышала. Томас и Сисси… дети… о ком же еще может идти речь?
Джон вернулся. Вид у него был озабоченный. Отблески пламени от камина тревожно плясали в его зрачках. Он прикрыл глаза и помотал головой.
– Лотти, дети каким-то образом ушли из гостиницы, – сказал он, наконец. – Джентри Шерман послал Вилли предупредить нас. Они подняли половину графства на поиски.
– Где… почему? – пробормотала она, отказываясь верить и глядя прямо перед собой широко раскрытыми глазами. – Как они могли выйти из города? Может быть, дети еще там… все ли они осмотрели?
Джон поднял руку, останавливая поток ее слов:
– Успокойся, любимая.
Он подошел к жене и крепко обнял ее. Его холодные губы коснулись ее щеки. Сжимая ее в объятиях, он стремился внушить ей уверенность, поддержать ее силы.
– Оставайся дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91