Поэтому Харт, взяв лошадь, направился назад прямо к дому Эммы и дальше дорогой выше, решив нагнать их там. Но сейчас… после холодных ночей в седле ему казалось, что поиски зашли в тупик. Они как сквозь землю провалились. Мэтью мог увезти ее на шлюпке. Или они могли свернуть от моря в глубь страны и ехать через поля. Но он видел Мэтью Бромли и не мог представить, что он может спать где-то еще, кроме постели. Он выглядел так, что порыв ветра мог подхватить и унести его.
Где-то впереди замычала корова, и ему показалось, что он слышит в ответ женский голос. Он распрямил затекшие плечи и, напрягая глаза, вгляделся в темноту. Небо светлело на горизонте. Восход, подумал Харт. И хорошая погода для поисков.
Залаяла собака. Мир возвращался к жизни, свет плыл над землей. Затем из тумана, словно привидение, вышла какая-то фигура.
– Мадам?
Старая женщина испуганно ахнула и отступила назад.
– Вы напугали меня до смерти!
– Извините. Скажите мне, далеко ли до Рамсуик-Бея?
– Почему же далеко, это он и есть! – Она оглянулась кругом, как и он. – Или рядом. Но здесь ничего нет. Постоялый двор на другой стороне селения, но, смотрите, будьте осторожней, не то вас там обчистят за милую душу.
– Благодарю. – Он уже начал разворачивать лошадь, прямо на звук воды, бьющейся о борт лодок, и слабый крик рыбака, но не успел отъехать, как потянул за поводья. – Не видели ли вы сегодня утром других путешественников?
– Нет, еще слишком рано.
– Ну разумеется.
– Но вчера вечером тут была одна пара.
Он резко развернул мерина.
– Кто?
– Мужчина и его жена, которую он разыскивал. Она сбежала и не хотела возвращаться назад.
– Молодая женщина? У нее темные волосы?
– Я не могла рассмотреть, она была в плаще, но мужчина молодой, и волосы у него светлые. И еще царапины на щеке, точно ее работа.
Харт едва сдерживал терпение.
– Когда это было?
– После обеда, в сумерки. Но еще не стемнело.
Харт пришпорил коня и поехал к деревне. Туман клубился перед ним, но дорога была видна достаточно хорошо, что позволило ему не натолкнуться на пасущуюся корову.
Спустя несколько минут он будил сонного хозяина. От мужчины несло перегаром и потом, но он сразу оживился при виде золотых монет.
– Ну да, конечно, они были здесь. Он подъехал и барабанил в дверь, но быстренько развернулся, когда она начала кричать.
Кожа Харта покрылась мурашками.
– Кричать?
– Кричать что есть силы. Она кричала, что он похитил ее и хочет убить. Он не мог заставить ее замолчать и тогда просто погнал лошадь из города.
– А вы? Вы позволили ему уехать?
– Если муж должен приструнить свою жену, то это не мое дело.
– Но она взывала о помощи. Он действительно похитил ее и мог убить.
Мужчина озадаченно почесал в затылке.
– Если он убийца, то что прикажете делать? Рисковать своей жизнью?
– Да, – отрезал Харт. – Вы должны были рискнуть и помочь этой женщине. – Он оседлал лошадь.
Мужчина подбежал, рубашка хлопала на ветру.
– Вы обещали заплатить!
Харт еле сдержался, так ему хотелось плюнуть в лицо трусу. Но напомнил себе, что он герцог, и бросил монету в грязь.
– Бери свое золото. Но если с ней что-то случится, я вернусь и сверну тебе шею. Слышать крики о помощи и ничего не предпринять. Мерзавец!
Лошадь уже неслась по дороге, поднимая за собой клубы пыли. Хозяин постоялого двора кричал что-то в свою защиту.
Они где-то близко. Харт чувствовал это всем своим существом. Они уехали из деревни перед заходом солнца и должны были подыскать подходящее место для ночлега. Следующий городок был в нескольких милях отсюда. Скорее всего они остановились где-то здесь, а если и едут, то не могли уехать далеко.
Его натруженные мускулы болезненно ныли, не выдерживая многодневного напряжения. Он был совершенно разбит обрушившимся ужасом, блеснувшей надеждой, жестокостью и печалью.
Если бы он мог знать, что с ней не случилось ничего страшного! Нет, с ней должно быть все хорошо. Мэтью не стал бы похищать ее для того, чтобы убить.
Мысль о том, что она в нескольких шагах от смерти, не давала ему покоя, и, собрав волю в кулак, он заставил себя не думать об этом. С ней все хорошо, шептал он как заклинание. Она страдает, но она жива. Он старался задушить страх и обнаружил, что это не так-то просто. Страх не желал уходить, застрял глубоко в горле.
Он едва не наехал на них.
Не лагерь, а просто несколько одеял и едва тлеющий костер в нескольких шагах от крутого обрыва. Он не видел ее, не видел никого и, приподнявшись над седлом, вглядывался в горизонт до тех пор, пока его глаза не различили едва заметное движение.
Белые барашки на гребнях вздымающихся волн, черная предрассветная мгла, скалистая грань утеса. В этот момент его мозг фиксировал только формы и цвета, затем он увидел Эмму и Мэтью.
Они стояли на краю обрыва. Мэтью одной рукой обхватил Эмму за шею и поднял другую, предупреждая Харта, чтобы тот не приближался. Лицо Эммы было пугающе бледным, разве что синяки выделялись на левой щеке. Скула Мэтью была прижата к ее правому виску.
Харт достал пистолет и подумал, что шум в ушах – это шум моря.
– Что вы здесь делаете? – крикнул Мэтью, отводя Эмму на шаг назад. Взгляд Харта упал на ее ноги, босые и связанные веревкой. Затем он заметил ботинки ее мучителя. Они были в нескольких дюймах от обрыва. Скала, потревоженная его движением, задрожала, и камни с тихим шуршанием посыпались вниз.
Харт соскочил с седла и пошел прямо к ним.
– Отпустите ее.
– Стоп! – закричал Мэтью, подвинув ногу ближе к обрыву.
Харт остановился, сердце зашлось в тревоге.
– Отпустите ее! Вы сошли с ума? Если вы сделаете еще шаг, вы оба погибли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81