Шейх вглядывался в его лицо.
– Ты что-то недоговариваешь. Расскажи нам все.
До Грэма донесся гортанный смех жены. Беззаботная, беспечная. Как он хотел, чтобы она такой и оставалась, как он хотел оградить ее от страшной правды!
– Меня преследуют.
Джабари сжал челюсти. Рамзес положил руку на рукоять ятагана.
– Кто? – спросил Джабари.
– Старый знакомый, – сказал Грэм осторожно. – Англичанин. Он тоже охотится за сокровищем и знает, что оно спрятано в пещере.
Он не осмелился рассказать им ни о неудаче, постигшей его в Лондоне со Странтоном, ни о настоящей причине, по которой он хотел ехать один, – он собирался убить Странтона или погибнуть от его руки. Грэм не хотел, чтобы кто-нибудь еще рисковал жизнью в его личной битве.
– Тем более нельзя ехать одному, – сказал Рамзес.
– Нет, если я поеду с большим сопровождением – это будет лучшей приманкой. Одному мне будет легче скрыться при необходимости среди песков, слиться с ними. Я не хочу привлекать внимание. – Он спокойно посмотрел им в глаза. – Помните, что случилось с моими родителями много лет назад?
У него в ушах до сих пор отдавались предсмертные крики. Шейх взглянул на женщин, которые мирно болтали в тени большой акации.
– А как же твоя жена?
– Она хочет ехать со мной. Но она сделает так, как я скажу, и останется здесь.
– Кажется, леди Джиллиан не из тех, кто безропотно подчиняется приказам, – заметил Джабари.
Рамзес смотрел во все глаза, как Джиллиан сняла свою соломенную шляпку, высвобождая блестящие рыжие косы, уложенные в высокую прическу.
– Аль-Гарииа, – прошептал он. – Волосы у нее горят, как огонь. А внутри она такая же горячая?
Грэм прищурился. Ему не понравился хищный блеск в глазах друга.
– Тебе не суждено это узнать.
Воин посмотрел на него и рассмеялся. Его янтарные глаза лучились весельем.
– Все ясно. Английская леди поймала осторожного гепарда, заманив его в ловушку из своих огненных волос.
На лице Джабари тоже показалась лукавая улыбка.
– Давно пора, дружище. Очень рад за тебя.
Грэм довольно поглядел на свою жену в компании Элизабет и Кэтрин.
– Ну, хватит обо мне. Расскажите лучше, как вы тут живете. Вижу, Рамзес, у тебя прибавление в семействе. Да и Тарик выглядит отлично. Ему уже минуло три, я правильно помню? А почему ты не сравнял счет, Джабари? Разве Элизабет не была беременна, когда я уезжал?
Рамзес смутился. Джабари тяжело вздохнул:
– Элизабет… ждала ребенка. Но потеряла его. Она хотела еще раз попытаться и забеременела. Но… опять случился выкидыш.
На лице Грэма отразилось искреннее горе.
– Прости, Джабари.
Темные глаза шейха сверкнули, потом он пожал плечами:
– На все воля Аллаха. Мы еще попробуем, если Элизабет захочет ребенка. Я ей сказал, что Тарика мне вполне достаточно, пока у меня есть она. Ее я люблю больше всего на свете.
Грэма поразила такая открытость друга. В глубине души он тоже хотел такой эмоциональной близости в браке. Но это означало рассказать Джиллиан о самых сокровенных и темных сторонах своей натуры. Он не мог этого сделать.
Рамзес улыбнулся:
– Когда-то каждый из нас троих был свободным как ветер воином и бродил среди песков. А сейчас нас поймали наши жены, и мы готовы на все ради них.
– Даже ты, дружище, хоть ты и женился совсем недавно. Женщины умеют быть убедительными, когда держишь их в объятиях. Вот увидишь, с какой легкостью Джиллиан заставит тебя изменить свое решение и взять ее с собой в пустыню, – смеялся Джабари.
Но Грэму было не до смеха. Он вспоминал свой сон: пустыня, рыжие волосы, развевающиеся под порывами безжалостного ветра, его собственные крики, эхом разносящиеся над дюнами…
Спустя какое-то время Грэм сидел в шатре и точил свой ятаган. Клинок потускнел от долгого лежания в сундуке. Он водил точильным камнем по лезвию и вспоминал другую свою жизнь. Он не хотел, чтобы Джиллиан, подобно ему, научилась скрывать свои чувства и замыкаться от окружающих. Он хотел, чтобы она привлекала внимание, блистала, а не сливалась с толпой.
Годами она носила эти отвратительные закрытые серые платья, скрывающие ее лебединую шею, и сама казалась серой и незаметной. Ему удалось выманить ее из раковины, куда она добровольно себя заточила, и теперь Джиллиан не боялась с ним спорить и открыто выражать свое мнение. Он с горечью улыбнулся. У нее упрямства ничуть не меньше, чем у него самого. И она решила не сдаваться до тех пор, пока он не передумает и не возьмет ее с собой в пустыню.
Грэм понял, что он изменился. Поначалу он думал о Джиллиан только как о средстве к достижению цели. С ней, так же как с братом и его женой, он держал себя отстраненно, позволяя себе немного расслабиться лишь в моменты любви. Но сейчас Грэм понял, что хочет большего.
Идея взять ее в Египет стала для него одновременно и благословением и проклятием. Ее серебристый смех, ее провокационные разговоры, ее темперамент в постели – все это заставляло его извечную привычку к одиночеству отступить. Постепенно Джиллиан разгоняла мрак, царивший в его душе. И это его пугало. Он привык ко мраку. Мрак стал его второй природой.
В шатер вошла его жена. Она сбросила свою белую шляпку и закружилась, обхватив себя руками. Она выглядела такой мечтательной, такой пленительной, такой зовущей. И с ней так не хотелось расставаться.
– Я как раз изучала звездные карты, которые нарисовал мне Джабари. Ну, рисовала на самом деле Элизабет, Джабари только говорил, что надо рисовать. Потрясающе! И как кочевники умудряются находить дорогу домой по звездам? Джабари с Рамзесом учат меня, как найти дорогу в пустыне, если я вдруг заблужусь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93