Ответа не последовало. Я постучал громче ? тот же результат. Мальчишка в очках, тот, который говорил на двенадцати языках, был на своем месте, в холле.
? Где Тилли? ? спросил я.
? Если его нет в комнате, я не знаю, ? сказал он. ? Я только что пришел.
Тилли был мне нужен.
? Попробуйте что-нибудь предположить.
? Перед рабочей ночью он обычно закусывает в «Мелодии». Всегда один ? говорит, что ему нужно обдумать дела. Девушки выходят, когда стемнеет.
? Спасибо, ? сказал я.
Он не ответил.
«Мелодия» находилась чуть севернее, на западной стороне Трэйл. Я несколько раз обедал там. Домашняя еда, небольшой, но хороший салат-бар. Как всегда в обеденное время, в зале было людно. Здесь питались жители ближайшего квартала, небогатые туристы, мужчины и женщины, закончившие работу, не имеющие семьи и не торопящиеся домой.
Четверо пожилых людей, три женщины и один мужчина, ждали мест. Я пристроился за ними, высматривая Тилли. Он сидел в кабинке слева, у окна. Хотя сидел он ко мне спиной, узнать его было нетрудно: он был единственный черный. Дверь в глубине вела еще в один зал, но я уже нашел того, кого искал.
Я прошел мимо людей, сидящих по одному, по двое, трое и четверо. Они ели и разговаривали. Два семейства с малышами на высоких стульчиках и детишками постарше занимали кабинки справа от Тилли.
Я сел напротив него.
Он держал на вилке кусочек мяса, перед ним лежала газета. Он был в очках, одет в белую рубашку со стойкой и черный пиджак и походил на клерка или продавца автомобилей.
? Какого еще лешего вам надо?
Он с раздражением снял очки и убрал их в карман.
? Вы знаете, что Хэндфорд убит? ? спросил я, глядя ему в глаза.
? Нет, ? ответил он. ? Но, как говорила моя бабушка ? «Аллилуйя, аллилуйя, слава Тебе, Боже».
? Убедите меня, что не вы убили его, ? сказал я.
Он положил вилку и посмотрел на меня с еще большим раздражением.
? Идите вы к дьяволу. Я не убивал Хэндфорда. Я бы никогда в жизни к нему не подошел. Я вообще не убиваю людей. Что бы мне дала смерть Хэндфорда? Я бизнесмен.
? Спокойствие души, ? сказал я. ? Уход Хэндфорда дал бы вам спокойствие души.
? Если бы я стал мочить каждого засранца, чья смерть сделала бы мою жизнь спокойнее, за мной не угнался бы и Джон Уэйн Гэйси. Катитесь отсюда.
? Убедили, ? сказал я.
? Очень рад. А я с удовольствием доем обед и дочитаю газету. Мне пора на работу.
? Адель в колонии для несовершеннолетних.
? Она меня больше не интересует.
? Если она когда-нибудь попытается к вам вернуться, я хочу, чтобы вы позвонили мне.
? Да разве можно так пугать? ? спросил он с улыбкой. ? Чтобы я взял ее обратно? Пираннес сотрет меня в порошок, как только узнает. Надеюсь, вы закончили? У меня все остыло.
? Где Пираннес?
? Я вам отвечаю, и вас тут больше нет.
? Обещаю.
? Говорят, что он прячется где-то на своей яхте, может быть в Техасе, может быть в Мексике, ожидая, пока адвокат отмажет его от чего-то, во что он вляпался. Во что ? не знаю.
? Так говорят, ? сказал я. ? Только где он на самом деле?
? Вы умнее, чем кажетесь.
? Помогает в работе. Скажите мне, где Пираннес, и я уйду.
? Ну вот, только мне стало с вами интересно! Если он узнает, что я его сдал, ? мне крышка.
? В наш прошлый разговор о Пираннесе вы говорили то же самое. Он ничего не узнает.
? Говорят, он отправил яхту, чтобы подумали, что он пережидает, пока тут все уляжется. У него здесь дела, и, если он уезжает больше чем на три дня, все разваливается. Вы понимаете?
? Понимаю.
К нам подошла официантка и спросила, буду ли я что-нибудь заказывать. Я сказал «нет», и она отошла.
? Считается, что я этого не знаю, ? сказал Тилли, наклоняясь вперед. ? Считается, что никто не знает, но на самом деле знают очень многие. Пираннес любит отсиживаться в квартире, которая у него есть на Проктор-роуд. Большой дом, высокие ворота. Называется Нью-Палмс-Мэнор. Он живет под именем Стил. Теперь вы все знаете и можете уходить. Только разыскивать этого человека ? глупая затея, я уже предупреждал вас. Когда он начинает нервничать, это неприятно.
? Я в курсе, ? ответил я. ? Он пытался меня убить.
? И вы хотите еще раз навестить его?..
? Да.
Тилли пожал плечами и снова надел очки.
? Приятной вечности, ? сказал он и уткнулся в газету. Разговор окончился.
Я ехал на юг по Трэйл мимо бесконечной череды торговых центров, больших и маленьких, бензоколонок, магазинов компьютеров и офисных принадлежностей и ресторанов, которых в Сарасоте не счесть. Отдыхающие едят в ресторанах, состоятельные пенсионеры едят в ресторанах. Большинство населения города питается не дома. Но мне очень не хватало приличного китайского заведения. В Чикаго было больше сотни первоклассных китайских ресторанов. Мой любимый назывался «Чайна-таун», мы с женой ходили туда не реже раза в месяц.
Я вел машину медленно, устало, разглядывая проезжающих водителей, ожидая, что один из них протаранит меня или расплющит в лепешку, прижав к соседней машине.
Я включил радио. Дж. Гордон Лидди отвечал на вопрос какого-то слушателя о нравственности и верности. Он говорил, что после Уотергейтского скандала его посадили в тюрьму из-за того, что он не стал лгать под присягой, а потом похвалил Сьюзан Макдугал и сказал что-то о важности верности. «Вы отдаете кому-то свою верность и, даже если этот кто-то от вас уходит, не изменяйте ему...» ? примерно так.
Я отдал свою верность Берил Три. Я не отдавал ее Карлу Себастьяну, но я все еще работал на него. Я должен был ему то, что обещал, ? найти Мелани, но пока я пытался довести до конца дело Берил.
Я проехал по Проктор-роуд, между домами и участками за высокими стенами и решетками и по мосту через 1-75. Нью-Палмс-Мэнор появился с правой стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73