Он дал мне все основания быть в этом уверенным.
? Это так работает полиция в Чикаго? ? спросил он.
? Так, ? ответил я. ? Но я не полицейский.
? Вы даже и не частный детектив. ? Он начинал выходить из себя. ? Вы всего-навсего доставщик повесток, сующий свой длинный нос в чужие дела!
? Согласен.
? Убирайтесь, Фонеска, ? сказал он, положив руки на стол. ? Я знаю, где вас найти.
? Что стало с теми двумя парнями, которые тут были вчера, с тем черным в наручниках?
? Вы ? тяжелый случай, Фонеска, ? сказал он почти с такой же грустной улыбкой, как у меня.
? Ничего не могу поделать.
? Пришлось отпустить. Они угонщики машин, но без их признания у нас не хватало улик. Они не раскололись и отправились по домам. Как обычно.
? Можно еще вопрос? ? спросил я.
? Почему нет? ? сказал Вивэз.
? Вы были когда-нибудь в музее Ринглинга?
? Вы совсем плохи, Фонеска.
? Наверно, но я провожу что-то вроде опроса.
? Был. С женой и детьми. Мы состоим в Обществе друзей музея. Мне очень нравится там ? старина, тишина... Островок нормальной жизни во всем этом хаосе, где такие, как вы, разъезжают по улицам и задают идиотские вопросы. Вы удовлетворены?
? Вполне, ? сказал я.
? Уходите, Льюис, ? сказал он спокойно. ? Вы мне почти симпатичны, но это может измениться.
Я ушел. Молодые полицейские, которые меня привезли, ждали у двери кабинета, глядя, как работают маляры, и болтали с ними. Они предложили отвезти меня домой, но я ответил, что пойду пешком.
Я пошел по Мэйн-стрит мимо ИМКА, где я не был пять дней. Мне очень не хватало велосипеда и разминки. Я хотел, чтобы повседневная жизнь вернулась в свое русло. Я хотел снова быть один. Глядя на людей на тренажерах за стеклянной стеной, я постоял немного, ожидая прозрения, но его не последовало. Я вернулся на Триста первую и повернул на юг, к дому.
Проходя мимо бара «Хрустящий доллар» напротив «ДК», я вдруг остановился как вкопанный. Ну конечно! Это был единственный ответ, который имел смысл. Только этот смысл меня не обрадовал.
Синий «Бьюик» стоял около «ДК», а ангел сидел за одним из столиков и ел что-то вроде бургера-люкс. Возможно, он видел, как меня забирали полицейские, и решил, что ехать за ними не стоит. Он ждал меня.
Я не хотел, чтобы он последовал за мной теперь, и вошел в «Хрустящий доллар». Там царил полумрак, к которому глаза привыкали не сразу. Музыки не было. Хотя я больше двух лет жил через дорогу, сюда я никогда не заходил. Бар оказался меньше, чем я думал, ? всего один ряд деревянных столов справа и длинная стойка с табуретами слева. Кабинок не было. За одним из столов сидел молчаливый пьяница лет пятидесяти в яркой гавайской рубашке, устремивший глаза куда-то в прошлое.
У стойки стояли двое, тихо о чем-то беседуя. Женщина выглядела как ветеран Норт-Трэйл, лица мужчины в помятом пиджаке я не видел.
Я подошел к стойке и заказал длинноволосому бармену неопределенного возраста ? от сорока до шестидесяти ? пиво «Будвайзер». Он дружелюбно улыбнулся, подмигнул и сказал:
? Момент.
Никакой музыки ? это было приятно. Я никогда не понимал, почему, если вы садитесь к кому-нибудь в машину или приходите домой, чтобы поговорить, люди включают музыку.
Телевизор над баром тоже не работал, и в зале было темно. Мне тут решительно нравилось, но вряд ли здесь такая же обстановка вечером, подумал я. Приходить в «Хрустящий доллар» следовало в середине дня. Надо запомнить.
? Есть телефон? ? спросил я, когда бармен вернулся с моим пивом.
? Там, возле сортира, ? кивнул он. ? Мелочь нужна?
Я посчитал. В кармане оставалось несколько четвертаков и еще чуть-чуть мелочи.
? Нет.
? Кивните мне, если захотите счет или еще один «буд».
? У вас нет музыки, ? сказал я.
? У нас так принято. Иногда включаем телевизор, когда показывают футбол. По воскресеньям и в понедельник вечером. Вечерами обычно тихо.
Он знал, что мне надо побыть одному, и перешел к мужчине и женщине. Это был настоящий бармен.
Я позвонил и вернулся допивать пиво.
Через десять минут моя кружка была пуста, я заплатил и оставил хорошие чаевые.
Подойдя к двери, я взглянул в сторону «ДК». Ангел закончил обедать и, вероятно, вернулся в «Бьюик», наблюдая за стоянкой и моей дверью. Я прошел назад по Мэйн-стрит и остановился у книжного магазина напротив кинотеатра «Голливуд-20».
Эймс подъехал на мотороллере через несколько минут. На нем была синяя куртка на «молнии» и шлем. Я сел сзади него, и он протянул мне второй, зеленый шлем.
По телефону я сказал ему, куда мы едем, но не объяснил зачем. На мотороллере слишком шумно, чтобы разговаривать. Я подождал, пока Эймс припаркуется на стоянке на Лонгбоут, куда мы добрались минут за пятнадцать. Он повернул ключ и пристегнул мотороллер цепочкой. Шагая рядом с Эймсом, я изложил свой план.
? Входим так же? ? спросил он.
? В тот раз получилось, ? сказал я. ? Сегодня должно быть легче.
На пруду за кустами вокруг Бич-Тайдс сегодня стояли две длинношеие птицы. Одна из них посмотрела на нас.
На пляж мы уже не пошли, теперь искать здание было не нужно. Мы огляделись и, не увидев никого из охраны, подошли сзади к дому, где находилась квартира Джона Пираннеса.
Никого не было видно. Из бассейна и с пляжа доносились голоса, но от них нас отделяли пригорок, клумба с красными цветами и тропические деревья.
? Здесь, ? сказал я. ? Так?
Мы стояли в высокой траве. Эймс взглянул наверх.
? Так, ? подтвердил он.
? Сколько же нам тут ползать! ? сказал я.
? Что поделаешь, ? ответил Эймс.
Мы нагнулись и стали шарить в траве руками. За двадцать минут я нашел мяч для гольфа, мокрый футляр от очков и маленький муравейник, обитатели которого успели покусать меня. Живот болел уже меньше, но нагибаться все равно было больно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73