Это был такой же стул, как те, на которых сидели подростки в приемной. Куан опустился в чуть более мягкое кресло за своим столом. Кабинет был крошечный; стол пустой, если не считать аккуратной стопки тонких пластиковых папок, двух лотков для бумаг и стопки желтых карточек, вручающихся наказанному. Окно во двор открывало Куану чудесный вид на белую стену соседнего здания.
? Адель Хэндфорд, ? сказал я. ? Она училась у вас. Очень симпатичная. Блондинка. Умница. Часто попадает во всякие неприятности. Я слышал, что ее называют Адель-неломака. Ее ищет мать.
? А вы ее...
? Я друг семьи, ? сказал я.
? У нас почти две тысячи учащихся, мистер...
? Фонеска, Льюис Фонеска.
? Мне кажется, я вас где-то встречал, ? сказал он, изучая мое лицо.
? В кафе «У Гвен», ? сказал я. ? Я иногда завтракаю там, рано, как и вы.
Он вспомнил и удовлетворенно кивнул.
? Думаю, что я знаю эту девочку. Не могу вам много о ней сообщить, ? сказал он. ? Очень смышленая. Ее направляли ко мне два или три раза за грубость учителю, и еще ее застали с мальчиком в кладовке за гимнастическим залом. Возможно, я не имею права говорить вам так много, но я думаю, у этой девочки проблемы.
? Какого рода?
Куан закусил нижнюю губу и посмотрел в окно на белую стену. Потом принял какое-то решение и повернулся ко мне. Достал ручку из кармана брюк, взял желтую карточку, написал что-то на обороте и протянул мне. Я прочел: «Салли Поровски. Отделение по делам несовершеннолетних, Сарасота».
? У вас есть адрес Адели?
? У меня есть адрес, но он вам не поможет. Однажды я проезжал мимо по дороге домой. Это магазин принадлежностей для гольфа. Я остановился и спросил ее отца. Разумеется, там никогда о таком не слышали.
? Но она ведь живет где-то с отцом?
? Где-то жила.
? А теперь?
? Я дал вам имя человека, который может вам помочь. Я говорил с ее отцом один раз. Я попросил девочку, чтобы он позвонил мне, когда она получила первое дисциплинарное взыскание. Он говорил спокойно, вежливо. Сказал, что не может прийти, потому что работает, и что его дочь сама решает свои проблемы.
? И это все?
Куан посмотрел через стекло в приемную, наклонился вперед и негромко произнес:
? Честно говоря, в его голосе было что-то совершенно жуткое.
Отделение по делам несовершеннолетних располагалось в корпусе «С» трехэтажного комплекса в квартале краснокирпичных офисов на Фрутвилл-роуд, сразу за Таттл. В корпусе «А», согласно табличке, размещались бухгалтер, физиотерапевт, двое психологов, еще один бухгалтер и дерматолог. В корпусе «В» находились дантист, педиатр, гинеколог и кабинеты эпиляции и гипноза.
В маленьком вестибюле сидел дежурный, разбирая горы конвертов. На вид около тридцати лет, бритый, аккуратный, в очках и голубой рубашке без галстука, откровенный гей.
? Салли Поровски, ? сказал я.
? Рад познакомиться, Салли. Я Мэри Эллен, ? ответил он, улыбаясь и продолжая сортировать конверты.
Я молча посмотрел на него. Он прервал свою деятельность и посмотрел на меня.
? Это была шутка.
? Я понял.
? Вы расскажете Соренсену? ? спросил он. ? Язык мой ? враг мой.
? Я не собираюсь рассказывать Соренсену, Мэри Эллен. Мне просто нужна Салли Поровски.
? На самом деле я... Меня зовут Джон Детчен.
? А меня Лью Фонеска. Вы не могли бы...
? Ну разумеется. Наверх на лифте, второй этаж. Ее имя написано на боксе. Вам повезло: сейчас она на месте. Обычно они на колесах, вызовы на дом, в школы, в суд, вы же знаете...
? Не знаю, Джон. ? Я подошел к открытому лифту.
? Вы правда не скажете Соренсену?
? Останется между нами, девочками.
? Вы ведь не интересуетесь?
? Не интересуюсь.
? Ну и хорошо, вы все равно не в моем вкусе.
Лифт медленно поднял меня на второй этаж. В нем пахло плесенью. Когда двери открылись, я увидел перед собой табличку: «Отделение по делам несовершеннолетних». Я вошел и оказался между двумя рядами стеклянных боксов, за которыми находились двери в кабинеты с табличками. Окон не было. Вдоль блеклых розовых стен высились полутораметровые стопки картонных коробок. Внутри боксов небольшие столы с компьютерами были завалены бумагами, папками, заставлены кофейными чашками. Сотрудники сидели только в двух боксах. На одной из стеклянных стенок значилось: «Салли Поровски».
Когда я подошел, она сидела ко мне спиной, глядя на экран монитора. Время от времени она поправляла очки и разговаривала сама с собой.
? Салли Поровски? ? спросил я.
Она вздрогнула, покачнулась на стуле и обернулась ко мне:
? Боже, как вы меня напугали!
? Извините, пожалуйста.
Она была моего возраста, может быть, лет сорока, может быть, чуть моложе. Крепкого сложения, симпатичная, со светлой кожей, короткими, темными, крупно вьющимися волосами и удивительным низким голосом. На ней была черная юбка, белая блузка и пиджак. На шее нитка тяжелых ярких бус.
? Я могу вам чем-нибудь помочь?
? Думаю, да, ? сказал я. ? Меня зовут Фонеска, Лью Фонеска. Я друг Берил Три, и у меня от нее поручение. Она разыскивает свою дочь, Адель Три, но та пользуется другим именем...
? О господи, ? сказала Салли Поровски, поворачиваясь ко мне. ? Мать Адели умерла. По крайней мере, той Адели, которую я знаю.
Я покачал головой.
? Жива, вполне здорова и очень волнуется. Она остановилась в мотеле «Бест вестерн» на Сорок первой улице.
? И вы можете это доказать? ? спросила она. ? Доказать, что она мать девушки, на которую у нас открыто дело?
? Я могу привести ее сюда, с документами и слезами.
Салли минутку подумала, прикусив нижнюю губу, взглянула на экран компьютера и сказала:
? Приводите.
? У меня встреча в час дня. Я мог бы привести ее к трем.
? Давайте лучше в четыре. Мне нужно закончить отчет и затем съездить на один вызов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73