Николан выдержал короткую паузу.
— Господин мой Оратор, я уверен, что ему посоветовали атаковать холм с севера.
— То есть совет поступил не от тебя? И не от императора?
— Именно так, господин мой.
— Есть ли тому доказательства?
— Один из курьеров, который позднее привез сообщение от принца, стал свидетелем того, как выбор пал на отряд Рорика и почему его направили на северный склон. Он рассказал мне все, что слышал.
— Ты разумеется, понимаешь, что показания с чужих слов не признаются Ферма. Они ничем не лучше слухов. Разумеется, если курьер сам выступит перед судом…
— Он здесь, господин мой.
Слова Николана, озвученные глашатаями, вызвали сенсацию. Зрители начали переглядываться, поднялся шум.
Ранно что-то торопливо зашептал члену суда, сидящего справа от него. Замолчал на полуслове, огляделся, лицо его превратилось в маску, в глазах горела жестокость. Он подозвал одного из своих слуг, сидевших на траве перед его креслом. Тот подошел, выслушал приказ Ранно и ретировался.
— Мы все с интересом выслушаем твоего свидетеля. А пока расскажи, что произошло после начала битвы.
— Император лично возглавил атаку по центру и его войска без труда прорвали оборону аланов. Я получал все донесения, доставляемые курьерами и, когда ситуация того требовала, переадресовал их, также с курьером, в гущу сражения, где находился император. Одно из первых сообщений, поступивших с левого фланга, гласило, что принц Таллимунди приказал отряду Рорика атаковать холм по северному склону. Я… сначала я не поверил своим ушам. Это была чудовищная ошибка! Атака не только бы захлебнулась. Готы могли перестрелять всех, кто в ней участвовал. Ранее мне доложили, что три принца всю ночь пьянствовали, и я сомневался, что приказ этот — результат ночного дебоша, поскольку Таллимунди не отдавал себе отчета в том, что делает. Но Сомуту, курьер, раскрыл мне глаза.
— Этот Сомуту — твой свидетель?
— Да, господин мой.
— Какие ты принял меры?
— Я послал курьера к Аттиле, чтобы сообщить о допущенной ошибке и с настоятельной просьбой отменить приказ Таллимунди. Потом послал Сомуту обратно к принцу, с требованием отложить атаку до получения ответа императора.
— Какой ответ прислал император?
— Он приказал принцу отменить конную атаку по северному склону и вместо этого послать пехоту по восточному. Но до того, как этот приказ дошел до Таллимунди, отряд Рорика атаковал по северному склону и практически весь полег на нем.
— А теперь, давай вернемся в прошлое.
В его голосе появились нотки уверенности, которых Николан не замечал ранее. «Он, похоже, считает, — подумал Николан, — что все складывается лучше, чем он ожидал».
— Я полагаю это важным, продолжил Ослау, — ибо судьи должны знать, какие мотивы побудили тебя пойти на службу Аттиле. Наших мужчин заставили воевать на стороне императора, ты же пришел к нему сам.
— Я пошел к нему потому, что долгие годы был рабом в Риме, — четко ответил Николан.
— Достойный ответ, — кивнул Ослау. — Но, возможно, ты продолжишь и мы услышим более подробное объяснение.
— Хорошо, господин мой Ослау. Но никому из присутствующих не пришлось испытать то, что выпало на мою долю. Удастся ли мне донести до вас, каково жить под пятой этих жестоких и деградирующих людей? Возможно, лучше всего показать вам их отметины на моем теле.
Рывком он сбросил тунику, оставшись голым по пояс. И медленно обошел котловину, чтобы все, кто сидел на склонах, могли увидеть, во что превратили римские плети его спину.
— Я не горжусь теми увечьями, что я получил по милости великого Аэция, — продолжил он, вернувшись к стулу свидетеля. — Поэтому я никогда не раздевался на людях, получив прозвище Всегда-одетый в армии Аттилы. Но сегодня я пришел к выводу, что должен показать судьям и моим соотечественникам, почему меня трясет при мысли о том, что Рим будет вечно править миром.
— Начни рассказ с убийства твоего отца и захвата ваших земель. Все мы слышали об этом, но, боюсь, многие стараются забыть об этой трагедии, списав ее на дела давно минувших дней. Не думай о времени. Не опускай ничего из того, что может помочь нам лучше понять причины твоих действий.
И Николан рассказал свою историю, направляемый точными вопросами Ораторами. Он видел, с каким вниманием слушают его собравшиеся. Возможно, ему еще не удалось переломить общее настроение, но во взглядах многих он уже замечал сочувствие. Напоследок он коротко объяснил, почему он не участвовал в последней кампании гуннов и, наконец, вытащил из-под пояса сложенный лист пергамента и протянул его Оратору.
— Я представляю этот документ в доказательство того, что все, сказанное мною, правда.
При первом взгляде на пергамент в глазах Оратора промелькнуло удивление. Похоже, он сразу понял, какое мощное оружие попало к нему в руки. Он прочитал документ дважды, затем высоко поднял над головой.
— Это официальный приказ, подписанный императором Аттилой, согласно которому Николану возвращаются земли, ранее принадлежащие его отцу, а в настоящее время удерживаемые родом Финнинальдеров.
Пока Оратор произносил эти слова, Николан отрывал взгляда от Ранно и мог поклясться, что заметил как в глазах последнего мелькнул страх, хотя лицо и побагровело от ярости. Страх этот, однако исчез, когда Ранно вскочил с кресла.
— Это уж слишком! — взревел он. — Я пытался сдержаться, слушая этот поток лжи. Но я отказываюсь принимать в качестве доказательства этот…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135