Мой финансовый советник внимательно следит за биржей, и, по его мнению, мы достигли уже предельной черты. Увольнение Черномырдина и упорное желание Ельцина назначить на его место какого-то Кириенко, говорит о том что скоро могут быть предприняты неординарные меры. Беда в том, однако, что уходя из фирмы, я понесу немалые финансовые потери. Наш общий капитал примерно двенадцать миллионов долларов, из них четвертая часть - мои. При поспешном уходе мне достанется не больше полутора миллионов.
- Ну и что? Соглашайся. Наличными полтора миллиона тебе не дадут, значит, ты получишь какую-то часть фирмы. Впрочем, я мало разбираюсь в этом деле. Тебе решать. Ужин закончился на минорной ноте несмотря на роскошное угощение. В девять Михаил отправился спать, а на утро Алексея уже не было он уехал.
3
Михаил решил пока не обдумывать дальнейших шагов, связанных с аппаратом Исаака Израилевича, слушал радио, смотрел телевизор, а вечером двадцать пятого мая уехал в Москву. Там он побывал в Библиотеке иностранной литературы и попросил заведующую отделом фотокопирования сделать для него ксерокопии всех страниц с отделами "спорт" английской газеты "Таймс оф Лондон" с 15 июня по 30 октября 1968 года. Седая женщина с удивлением посмотрела на него.
- Вы представляете себе, сколько это будет стоить? - спросила она.
- Нет, - честно признался Орлов.
Заведующая склонилась над клавиатурой компьютера. - Вам это обойдется в семь тысяч пятьсот сорок рублей девяносто копеек, - заявила наконец она с торжествующим видом. - Дешевле слетать в Лондон!
- Я собираюсь последовать вашему совету, - согласился Орлов, достал из кармана деньги и расплатился. - Только мне нужно побыстрее.
- У нас мало таких эксцентричных заказчиков, поэтому ксерокопии будут готовы через неделю. Заходите 1 июня.
Орлов вернулся домой в огромную квартиру на Тверской - ему понадобилось немало времени чтобы звать Тверской улицу Горького - собрал кое-какие справочники по Англии и поехал на дачу. Было только семь вечера, но ему не сиделось. Нервозность оказалась заразительной - Зоя тоже металась по дому, а Наташа никак не могла успокоить сынишку. Наконец, около девяти вечера Михаил вышел из дома и сел на скамейку. Примерно через час в окнах погас свет и стало тихо. Тогда он крадучись вернулся в кабинет и начал ждать. Ровно в десять по московскому времени - шесть по Гринвичу - он отодвинул шкаф, вошел в чулан и нажал синюю кнопку. Снова короткая вспышка катодных ламп, Михаил выключил свет и вышел на улицу через потайную дверь, в конец мая 1968 года.
- А, это снова вы, - улыбнулась ему знакомая телефонистка. - Вам опять повезло, линия свободна. Повторите номер в Лондоне.
Орлову почему-то не понравилось что девушка узнала его, что линия опять свободна, и что ему нужно повторить номер в Лондоне, хотя он не говорил что собирается звонить в Англию. В голове зазвенел крохотный тревожный колокольчик. Он снял трубку - Привет, Майкл, я только что вернулся из Челтенхема, - послышался взволнованный голос Сэма Брикстоуна. Решил лично присутствовать на этих скачках, благо ипподром недалеко от университета. Ну, знаешь, ты меня ошеломил! Со старта Магнифисент ушел последним и половину дистанции держался далеко от лидера. И вдруг он словно преобразился - гнедой жеребец с продолговатым белым пятном на морде помчался по дорожке словно не прилагая никаких усилий. Уже через двести метров он ликвидировал отставание, почти поровнялся с Глориэс и выиграл бы забег если бы пришлось бежать ещё хотя бы десять ярдов.
- Кто был третьим, Сэм? - А ты разве не знаешь? Репортаж вели по радио. Ах да, ты же в Москве. Третьей с отставанием в пять корпусов пришла Мэригоулд, как ты и предсказывал. Но самое главное не в этом - ставки по этой категории принимались один к двумстам тридцати. Только я один поставил на первого, второго и третьего, и ты выиграл две тысячи триста фунтов! За вычетом десяти фунтов и налога на азартные игры тебе причитается две тысячи одиннадцать фунтов.
- Но ведь мы договаривались - половина твоя.
- Нет, я буду больше чем счастлив если ты расскажешь как сумел догадаться из Москву что в Челтенхеме первые три места займут Глориэс, Магнифисент и Мэригоулд. Да, кстати деньги я переведу завтра на твой счет в "Баркли'з Бэнк" - к счастью, у меня сохранилась твоя визитная карточка. В 23.30 26 мая 1968 года на стол дежурного на Лубянке лег перевод распечатки разговора между Михаилом Орловым (явно псевдоним) и английским профессором Сэмом Брикстоуном. Разговор вели из Апрелевки и фразы были,несомненно, зашифрованными. Дежурный снял внутренний телефон и позвонил в архив - ему сообщили что из числа находящихся под подозрением в Апрелевке проживает видный ученый член-корреспондент Гатович Исаак Израилевич, 1910 года рождения, замеченный в сионистской деятельности и регулярно навещающий синагогу на улице Архипова дом 10. Ага, сионистское гнездо снова начало проявлять признаки антисоветской активности, подумал дежурный, и положил перевод распечатки вместе с оригиналом на английском языке и со своими разъяснениями в папку для особо важных бумаг. Не исключено что этим займется сам товарищ Андропов, а он владеет английским и не скрывает этого, даже гордится.. Подумаешь, интеллегент...Еще очки как у Молотова носит. И словно испугавшись своих мыслей, полковник виновато оглянулся по сторонам. Михаил заплатил за телефонный разговор, попрощался с услужливой девушкой и через потайную дверь вернулся на дачу. Он ликовал, выпил одну за другой пять рюмок водки и не смог уснуть почти до рассвета. Проснулся Михаил поздно, уже светило солнце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30