В низенькой комнате стоят они друг против друга. Давние знакомые. Турчак не раз ходил на дежурства с красной повязкой на рукаве. Как-то пьяный Кривенко отказался идти на пункт охраны общественного порядка. Турчак обхватил его короткими руками, закинул на плечо и нес, пока Павел не попросил: "Пусти. Сам пойду". Пасульский напомнил Антону об этом случае. Посмеялись. А немного погодя лейтенант уже знал, что Павел, уехав из Орявчика, организовал "самодеятельную" бригаду, привез ее в Хмельницкую область в колхоз "Зирка". Работали на строительстве. Как-то Кривенко вызвали в правление, предложили поехать в Карелию на заготовку леса. "Платят хорошо, - агитировал он Турчака, - поедем!"
В лесу работали, что называется, от зари до зари, чтобы побольше заработать. "Деньги карман не оттянут", - повторял Кривенко. Он получал двадцать процентов надбавки за бригадирство. Складывал копейку к копейке. "Что ты, Павел, над каждым грошом трясешься?" - спросил как-то Турчак. "Есть у меня, Антон, цель в жизни, - ответил Кривенко. - Историю мою с Ириной помнишь? Может, и осуждаешь - дело твое. Хотел я Ирину забыть - не выходит из головы. Зажмурюсь, а вижу ее фигуру, ее глаза, губы... Нет мне покоя, и я перед ней, как огонь перед водой... И сюда, в тайгу, приехал не из-за нужды. Есть у меня план. Ирине, сам знаешь, манна с неба не упадет. Жить в городе одной с двумя детьми - не рай божий. Нахлебается горя, опустит хвост, станет смирной. Балагур к ней не вернется: изменила. А я вернусь. Мила она мне, люба. Примчу нежданно в день ее рождения в Синевец с полными карманами. На, Иринка, хозяйствуй, - и положу на стол кучу денег. Она добрая - простит".
Рассказ Турчака заинтересовал участкового инспектора. Ловил, запоминал каждое слово. Подумал: "За деньги Кривенко хотел любовь купить? Найдет ли такой базар?"
"Ты, Павел, украл чужое счастье, - сказал Турчак. - Вот оно и обжигает руки".
"А знаешь, Антон, - причмокнул Кривенко, словно пытался оторвать прилипшую к зубам конфету, - я тебе расскажу один случай. Поженились как-то двое, жили в любви-согласии. Он помогал жене по хозяйству, покупал подарки, водил в кино, угождал, как мог... За все благодарила, но чувствовал, что чужой он ей. Стал расспрашивать, и жена созналась: "И добрый ты, и хороший, и умный, но не могу приказать сердцу, чтобы открылось тебе... Думала, привыкну. Но нет! Плотно закрыл за собой дверь другой..." Однажды муж приехал на такси. "Собирайся, машина ждет". И отвез свою законную жену другому, тому. Отвез, еще и в хату ввел: живите!.."
Турчак не поверил: "Не выдумывай, Павел, расскажи лучше правду".
"А это и есть правда".
Перед отъездом в Синевец Кривенко еще раз обдумал свой визит к Ирине. "Если встречусь с Балагуром, скажу, к Марьянке пришел. Не пойдет со мной Ирина - отниму ребенка. Прибежит, никуда не денется. И Дмитрий не заступится: дочка-то не его". На всякий случай купил самодельный нож у охотника: длинное лезвие, ручка из разноцветных пластмасс. "Зачем он тебе?" - спросил кто-то из лесорубов. "На врага", - ответил Павел, пряча нож в глубокий карман. "Балагура имеешь в виду?" - уточнил Турчак. "И его!.. Если прицепится".
Как пожалел Пасульский, что не может показать лесорубам нож, найденный на месте преступления. Теперь придется ждать.
- Ты, Антон, охотника хотя бы знаешь?
- Видел однажды, когда из-за ножа торговались.
- Сколько заплатил Кривенко?
- Три червонца. Еще у меня десятку одолжил - при себе денег было мало.
"Охотника при необходимости можно будет найти, - подумал Пасульский. Он наверняка откуда-нибудь из ближайших поселений, а их вокруг не так много. Но сначала нужно отыскать Кривенко".
За окном деревянного домишки неожиданно разыгралась вьюга. Ветер нес серебристые крупинки снега, раскачивал сосны, и они по воле ветра бились там вверху головами, поскрипывали, словно жаловались.
- Как думаешь, Антон, где сейчас Кривенко?
Турчак задумался.
- Если не в Синевце, тогда в колхозе. Есть у него там одна "временная". У Дуськи сидит.
Пасульский записал адрес.
- Сколько вас в бригаде, Антон?
- Девятеро.
Турчак называл имена, загибая пальцы.
Пасульский удивился:
- Разве Корилич, Гафия Нитка и Гецко тоже тут? Я же их дома видел. Да и куда старому Кориличу на лесозаготовки - его и почтарская сумка к земле гнет.
Прошелся по комнате, глянул в окно, повернулся к Антону и услышал:
- Работаем вшестером, а заработок - на девятерых...
- Незаконно начисленные деньги меж собой делите?
Теперь Турчак посмотрел в окно, словно кого-то высматривал.
- Павел себе в карман кладет, - выдавил наконец.
- И вы молчите?
- Остальные ничего не знают, а мне Павел пригрозил: хочешь до дома ноги донести - прикуси язык. Он, может, и финку на меня купил.
Пасульский понял, что в колхоз "Зирка" так или иначе ехать придется. "Не застану Кривенко - проверю выплату заработка "мертвым душам", сниму копии с ведомостей".
- Ты вот что, Антон, не говори никому про мой приезд...
- Понимаю.
- И еще. Если Кривенко появится, постарайся не напугать его, убеди, что в этой глухомани его никто не станет искать. Я при необходимости наведаюсь.
За окном послышался рев автомашины.
- Лесовоз, - обрадовался Турчак. - Можешь доехать до станции.
В кабине было тепло. Укачивало. Мысли лейтенанта перепрыгивали с одного на другое. Уверенности, что застанет Кривенко у Дуськи, не было. Крыило выяснил: Павел был в Синевце. Должно быть, еще не вернулся. Его узнал на фотографии официант Корчи Балог. Когда он обслуживал Кривенко в ресторане, тот попросил: "Найди кого-нибудь. Нужно послать в одно место". Официант привел брата, который коротал время за бутылкой пива, дожидаясь закрытия ресторана, чтобы проводить домой молоденькую буфетчицу Лиду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40