- Тут дальше перечисляются ваши поступки: и людей вы избивали ни за что, ни про что, и в чужие квартиры врывались, скрывались где-то. В общем, достаточно, чтобы отдать человека под суд, только в ваших поступках нет мотивации. Значит, налицо нарушение психики...
- А кто это написал, можно посмотреть.
- Не стоит, - Ягар спрятал бумагу обратно в ящик. - А теперь слушайте меня. Госпитализированы вы на законном основании, - глаза его стали жесткими, конечно, кто-то может это оспорить, только никто не узнает, где вы. Письма отсюда не идут, навещать не будут, сбежать невозможно. У нас опытные санитары, жесткий режим, хорошие двери. Даже если удастся вырваться из здания, на территории несколько тренированных овчарок и сторожей. Ведь к нам на освидетельствование и преступники попадают, так что меры безопасности строгие, лучше не пытаться. А теперь - к делу. Успех лечебного процесса и его комфортность для пациента основываются на сотрудничестве врача и больного...
- Вы же собирались перейти к делу, - напомнил я.
- Любите перебивать... - он пристально посмотрел мне в глаза, но я никак не отреагировал, и он продолжил: - Чтобы успешно вывести вас из болезненного состояния, необходимо
узнать, что стало причиной нервного срыва. И потому для начала
вы должны подробно описать свои действия, поступки с того
самого момента, как сошли с поезда в нашем городе. Я понимаю,
устный рассказ займет много времени... моего времени. Вам-то
торопиться некуда. Потому изложите на бумаге. Всем необходимым
вас обеспечат. Если написанное будет правдой, очень подробной
правдой, - он многозначительно поднял один палец, - а мы подробно
расследуем и проверим каждый эпизод, то лечение станет
успешным, и, вполне возможно, вы скоро выйдете отсюда. Главное,
повторяю, искренность... И куда спрятали денежки - не забудьте
написать.
- И полное, чистосердечное признание, - добавил я и засмеялся. - А если я откажусь?
- Тогда лечение будет долгим и болезненным, - он потер ладони. - Но я дам вам время подумать. У меня сейчас обход... Идите... Через два часа жду ответа.
У самой двери он остановил нас.
- Минуточку... Сережа, - он посмотрел на боксера, - на обратном пути покажи девятую палату, пусть познакомится с возможным соседом, - и пояснил, обращаясь ко мне. - Для выполнения моего задания нужна одноместная светлая комната. Если откажетесь, придется в тесноте, коек у нас не хватает.
- Пошли, - тихо скомандовал боксер, мы пересекли холл мимо молодого человека, который не повернул в нашу сторону головы, стали спускаться по лестнице.
Внизу боксер остановился у одной из дверей и откинул заслонку глазка.
- Посмотри, - сказал он, - сюда мы сажаем тех, кто не
слушается старших.
Я наклонил голову и заглянул. Увидел комнату с голыми стенами, металлическую кровать, на которой сидел высокий худой мужчина. Руки его безостановочно двигались, словно он ощупывал воздух перед собой. Потом он повернулся ко мне лицом. Я вздрогнул и попятился. Лицом человека это трудно было назвать. Какая-то тряпичная маска с поехавшим набок поросячьим носом, асимметричными бровями, щеками в рытвинах...
Взгляд его, вначале бессмысленный, сосредоточился на двери, нижняя губа опустилась, обнажив черные гнилые зубы. Глухо зарычав, он встряхнулся, упал на четвереньки, завертелся на месте и вдруг резко прыгнул вперед, выставив перед собой костистые, похожие на клешни пальцы.
Он напоминал мохнатого ядовитого паука, у которого оторвали лишние лапки. Хотя между нами была прочная, обитая железом дверь, я почувствовал, как стынет в жилах кровь.
На губах боксера играла улыбка.
- Впечатляет? - спросил он.
- Ничего себе штучка, - я опасливо покосился на дверь, из-за которой слышалось царапанье ногтями по металлу и хриплое рычание.
- Этому парню ничего не стоит вырвать тебе глаза, он помешан на этом, боксер посерьезнел. - Мне нравится, как ты дерешься. Люблю парней, которые почти такие же сильные, как я. Тебя сначала спеленают, чтобы ты и пальцем не смог пошевелить, а потом напустят эту тварь. Мне не светит видеть после твою безглазую изуродованную рожу... Хочешь, покажу такого, он уже побывал в этой клетке?
- Не стоит.
Рычание за дверью перешло в истошный вой.
- Подумай хорошенько, парень, - боксер поморщился, - Ягар шутить не любит.
- Неужели все возможно?
- А кто нам помешает? - он пожал плечами, - Ягар знает, кого держать здесь, внизу, а кого - наверху. Здесь хроники, ими никто не интересуется. Недели на три посадят на иглу, вот ты и хроник. Ладно, пойдем, запру тебя в твоем люксе.
Я не выдержал и спросил:
- Ты не знаешь... та девушка, которая была вместе со мной, что с ней?
Он с минуту молчал, глубоко задумавшись, потом ответил:
- Ладно, не дергайся, с ней порядок. Наверху она...
Потом парень ушел, задвинув снаружи засов. А я лег на кровать и попытался заснуть. В сущности, я уже принял решение.
* * *
Во сне меня мучили кошмары, и утром я был совсем разбит. Проснулся задолго до прихода санитара. Тот не стал ставить мне градусник и даже разрешил помыться в служебной душевой. Потом боксер отвел меня в кабинет к толстяку. Молодого человека нигде не было видно, и в холле дежурил теперь он.
Я подумал, что боксер больше полагается на свои кулаки, чем на огнестрельные приспособления.
Ягар выглядел усталым, щеки у него отвисли еще ниже. Он только что приехал на работу и, когда я вошел, надевал белый
халат и шапочку.
- У вас неприятности? - поинтересовался я.
- К черту! Этот снабженец валяется в реанимации, и вообще неизвестно, будет ли когда-нибудь соображать. А время идет.
- Время - деньги, верно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42