В это время с воем подъехала машина "Скорой помощи".
- Помоги, братишка, пардон, сестренка, - попросил водитель, открывающий заднюю дверь. - Похоже, у нас сегодня в морге еще на два места претенденты есть. - Хватай за носилки спереди, а то фельдшера радикулит скрутил.
- На ДВА места? - машинально переспросила Джессика, увидев, что на носилках лежит всего один человек. Да и откуда там второму взяться? - Почему на два?
- Сейчас подвезут и второго, - пояснил, ухмыльнувшись, шофер. - У того пулевое ранение. А наш - он выдвинул носилки, - сердечник. Свеженький, прямо из тюрьмы, как из бани. На него даже дела завести не успели, вот к нам и сплавили. И никакой крови, а где же розы? - туманно добавил, словно рекламировал жевательную резинку, отбивающую неприятный запах изо рта. - Или другие цветы в обрамлении еловых лапок?
- А другой? Тот, что раненый? Бандитская разборка? - неприятное предчувствие охватило ее, и Джессика попыталась подойти к носилкам, но тут ее оттеснили два мужика в милицейской форме, так что и лица человека с сердечным приступом она не смогла рассмотреть.
Тут как раз во двор въехала вторая машина.
- Займись этим! - прикрикнула на нее старшая медсестра, выбежавшая во двор и подхватившая носилки с сердечником.
Джессику уже было не остановить. Она лихо оттолкнула еще одного мента, сопровождавшего раненого, и с воплем:
- Не мешайте работать!
Увидела Диму.
Лицо у него было, как у мертвого.
* * *
- Эй! - старшая медсестра посмотрела на Джессику. - Да ты же ничего не умеешь!
- Я... я буду стараться, - пообещала она.
- Отнеси, - старшая кинула ей в руки узел, в котором было белье, заскорузлое от крови.
- Куда отнести?
- На помойку, дура!
* * *
Рассвет. Каждый человек хоть однажды, да видел рассвет. Во всяком случае тот, кто рано встает, соответственно - лучше одевается. И с тапками у него полный порядок.
Рассвет. Хотя бы один рассвет каждый человек помнит всю оставшуюся жизнь
.
ДАННЫЕ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ОПРОСА
(опрошено сто респондентов - жители городов):
7% - Рано утром, когда было еще темно, я открыл (ла) глаза, а в окне было видно, что летит снег. Значит, днем можно поиграть в снежки (кататься на санках, играть в хоккей, лепить снежную бабу). (от 7 до 14 лет)
27% - "Я всю ночь готовился (ась) к экзамену (контрольной), а когда вдруг взлянул (ла) в окно, увидел (ла) свой знакомый с детства двор, и как тополя бросают тени на припаркованные машины, еще не просохшие после ночного дождя лужи на асфальте, а дворники все равно метут тротуары. И тут я захотел (ла)" жить долго и счастливо". (от 15 до 20 лет)
16% - Мне приснился кошмар. Наверное, оттого, что лето было жаркое и досаждали комары. Мне кажется, я даже кричал(ла) во сне и проснулся(лась) от собственного крика. По улице прогремел по рельсам первый трамвай. Лучик восходящего солнца пробился сквозь тюлевые занавеси и трепетал на обоях. В квартире еще было тихо - все спали. Как хорошо, подумал(ла) я, что это был лишь сон, а в жизни у меня все получится. (от 20 до 30 лет) 14% - Главное успеть... (до 40 лет)
18% - Утро. На улице пусто, на душе пусто, а во рту - кисло. (40 лет)
9% - "Как нормальные пацаны на рассвете мы чисто отдыхаем..." (возраст и пол не поддается определению)
7% - Проснулся - и вдруг ничего не болит. То ли еще не проснулся, то ли умер (после 40 лет).
Другие ответы (2%)
* * *
Они проснулись одновременно.
Дима застонал, почувствовав, как адским огнем жжет простреленное плечо. Повязка пахла отвратительным септическим запахом. И еще он понял, что обрит наголо.
- Как? - простонал он, ерзая голым затылком по подушке. - За что?
И в то же время в другой палате застонал Семен, увидев белый, кое-где с отвалившейся штукатуркой потолок.
- Больница... - прошепелявил он непослушными губами. - Конец...
* * *
- Папашка, миленький! - казалось глубоко спавшая до этого медсестра встрепенулась и кинулась к нему, - Папашка, миленький, ты не умер?
Медсестрой оказалась Джессика.
- Может, попить хочешь? - предложила она.
- Не называй меня "папашкой", - и Семен покраснел.
- А, дело житейское, - догадалась она, прилаживая эмалированную "утку". - Давай, облегчись...
* * *
- Почему?! Почему меня обрили?! - почти беззвучно вопил Дима, вглядываясь в лицо старшей медсестры, похожее на корень можжевельника. Законов таких нету, чтобы людей наголо стричь.
- Отрастут, поверь мне, - ухмыльнулась "старшая". - Тоже мне - Горец. А раз базаришь - значит - на выписку.
Она уже как два часа могла уйти домой. Дежурство закончилось. И она ушла бы - в любом другом случае. Но никто не напомнил ей, что дежурство закончилось, никто не зашел в палату, где она сидела у постели раненого. Все знали, что у старшей медсестры "пунктик" по поводу огнестрельных ранений. Потому что в каждом раненом ей чудился ее сын.
Война, что ж ты сделала, подлая? Или война - слишком неконкретно?
Даже древние, начиная войну, прежде всего приносили в жертву то, что им всего дороже. Будь то собственных детей, будь то любимых жен или овечек.
А эти, кто кричит - до победного конца? Но только не до собственного конца, уверены они. Война - можно хорошо подзаработать, бормочут они себе под нос.
Ошибочка. Рано или поздно кто-то приставит ствол к их пьяному (или спящему) лицу.
Тю-тю...
* * *
- Но зачем, зачем мне сбрили волосы? - причитал Дима, забыв на это время про жуткую боль в плече.
- Тебя среди бомжей нашли, - пояснила "старшая". - Чтобы вшей не было.
- А, дератизация... - понимающим взглядом ответил Дима.
- Дератизация - когда крыс травят, - поправила "старшая", - с тебя же достаточно санобработки.
Она сделала ему укол, боль отступила, и Дима заснул.
* * *
А в другой палате, Джессика держала за руку Семена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109