Но скоро с разбродом будет покончено...
- Давно пора, - горячо поддержал Олекса. - Сейчас мы должны особенно заботиться о сплоченности, о единстве перед угрозой фашизма и войны... В нашей организации подавляющее большинство выступает именно за это! Нельзя во время боя болтаться на нейтральной полосе...
- Товарищ Готвальд поручил передать, - после паузы сказал Фучик, что ЦК намерен в скором времени рекомендовать тебя первым секретарем крайкома партии...
- Мне бы опыта побольше, - смутился Олекса.
- Мы свой опыт приобретаем в борьбе.
В зал вошла Сирена. Олекса увидел ее, поднял руку.
- Добрый вечер, товарищ Фучик, - сказала Сирена.
- Вечер добрый... Только зови меня просто Юлеком.
- С радостью, - Сирена просияла. - Как Густа?
- Шлет тебе привет. Приглашает в гости.
- Хорошо бы, - мечтательно протянула Сирена. - Олекса, вокруг ресторана полно шпиков. И наглые такие... Один мне говорит: "Передай своим, пусть заканчивают беседу, а то прохладно стоять..."
Юлиус расхохотался.
- Ну и ну! У вас тут по-домашнему...
- Город небольшой, все друг друга знаем... Я уже привык к сопровождению - наступают на пятки, но пока не наглеют... А померзнуть мы их заставим, уйдем черным ходом...
"Время не ждет. Положение чем дальше, тем
напряженнее".
По улицам и площадям Берлина шагали отряды штурмовиков. Коричневые истово чеканили шаг, дружно вскидывали руки в фашистском приветствии. У рейхстага бесновалась огромная толпа - ждали появления Гитлера. Перед Берлинским университетом пылали костры из книг. С заводских конвейеров сходили снаряды, танки, пушки...
Но волны беснующейся толпы не докатывались до мрачных серых стен массивного здания, в котором размещалось гестапо. Здесь в одном из тихих кабинетов за массивным столом просматривал документы молодой штандартенфюрер.
Адъютант доложил ему:
- По вашему вызову... Софья Бой-ко, - славянскую фамилию адъютант произнес по складам.
- Пусть войдет, - ответил штандартенфюрер.
Вошла миловидная девушка, одетая, как все берлинские женщины того времени, безвкусно, но с претензией на переменчивую моду.
- Здравствуйте, господин штандартенфюрер. Мне приказали...
- Знаю, - полковник говорил отрывисто, чеканными фразами. - Вы поступаете в наше распоряжение. Формальности выполнены?
- Да, - кивнула София, - я все подписала.
- Аванс?
- Получила...
- Это вам за прежние заслуги. В принципе мы довольны и вашей преданностью идеям фюрера, и вашей информацией о настроениях среди курсантов спецшколы. Есть изменения в семейном положении?
- Нет.
- И быть без нашего согласия не может, - резко сказал полковник. Вашего... любовника... мы отправили... знаете куда?
- Да, - опустила голову София, чтобы скрыть слезы.
- Оттуда он не выберется. Не помешает вам выполнить особо важное задание. Для таких, как вы, это недозволенная роскошь - спать по любви.
- Как прикажете, господин штандартенфюрер, - оправилась от удара София.
- Вашим местом службы снова будет Закарпатье. Вы приедете туда с дипломом Венского университета. Наши люди позаботятся о том, чтобы вы заняли достойное место в обществе. Вы станете личным секретарем-стенографисткой хорошо знакомого вам пана Волошина... Он не станет вам мешать, - продолжал штандартенфюрер. - В этом крае есть единственная реально опасная для нас сила - коммунисты. Вы должны знать о них все...
- Позвольте... - осмелилась перебить гестаповца София.
- Нет! Я еще не закончил - вопросы потом. Вас наверняка попытается завербовать местная полиция - поторгуйтесь, но не особенно сопротивляйтесь. Начальник полиции - наш давний друг, но о вашей миссии он не знает... Вопросы?
- У меня нет вопросов, - встала и вытянулась София.
- Уже лучше, - проворчал гестаповец. - После инструктажа в наших отделах собирайтесь в путь.
Он протянул ей фотографию Угрюмого.
- Запомните этого человека. Его приказы для вас - закон.
...Родное село Софии лежало у самых гор.
Посреди села, на возвышенности, красовалась ухоженная церковь. К ней примыкал дом священника с большим садом.
София соскочила с брички, легко побежала к дому:
- Мамо! Тато! - крикнула у порога.
Выплыла мать, грузная, с ключами у пояса.
- Доченька! Слава Йсу! - София утонула в ее объятиях.
- А где отец?
- На службе, - указала попадья на церковь, где на паперти толпились люди.
- Боже! - умиленно шептала София. - Будто в детство возвратилась...
Она еще раз поцеловала мать и пошла по дорожке к церкви, пробралась через молящихся поближе к алтарю.
Священник вел службу:
- Фюреру германского народа... Адольфу Гитлеру... многие лета...
- Многие лета... - взревел полупьяный дьякон.
Верующие удивленно смотрели на своего священника, несколько старух умиленно закрестились
София тихо пошла к выходу.
Она была в саду, когда к хате подкатил тарантас. В нем важно восседал Будяк.
- Ой, кто к нам приехал! - помчалась навстречу ему София.
Стол попадья накрыла им под старой яблоней. Отец-священник осуждающе посмотрел, как София и Будяк лихо опрокинули граненые рюмки, и скрылся в доме.
Попадья ласково улыбалась Будяку.
- Файный хлопец, - улучила она минутку, чтобы сказать это дочке. Будяк вырядился как для вечернего променада. Он и София выпили еще.
- Что нового? - спросила раскрасневшаяся София.
- А ничего! - беспечно ответил Будяк. - Твой Августин ждет, когда ему Гитлер власть подарит... Бращак все такой же желтый и злой. Грызутся с Бродием и другими, будто и не из одной своры... Выпьем?
- Выпьем... А как узнал, что я здесь?
- Угрюмый послал... Чтоб, значит, не задерживалась.
- Перейдем в хату, - предложила София. - Прохладный вечер сегодня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23