- Это дело не по мне, Дойл. Кражи - вот мое. И только. Я - вор, но не убийца.
Дойл покосился на него.
- Мне про тебя говорили иначе.
Джонни пожал плечами.
- Я знаю, как обращаться с оружием, когда припрет. Но мне не по душе такое дело, где известно заранее, что придется перебить уйму народу. Я очень сожалею, Дойл.
- Ладно, - Дойл оглядел остальных. - Больше желающих нет?
Желающих не оказалось.
Дойл снова повернулся к Джонни.
- Нет никого, кроме тебя. Прощай.
Больше он не сказал ни слова. Все было сказано просто, четко и без малейших эмоций.
Джонни не слишком понравился тот отсвет, который он заметил в дымчатых глазах Дойла. Однако он заставил себя пройти через весь хлев, шагая строго по прямой, и выйти без особой спешки.
Оказавшись снаружи, он сел в свой "мустанг" и отъехал от хлева, хотя не очень далеко. Грунтовая дорога шла по дну оврага, скрытого от посторонних взоров густым кустарником. Там он затормозил, заглушил мотор, вышел из машины и открыл багажник.
В багажнике находилась солидная радиостанция со всей аппаратурой для подслушивания, причем крайне сложной и чувствительной. Куплена она была на деньги Кармине Паннунцио, и накануне вечером Райли привез её Джонни.
Джонни вытянул две телескопические антенны, длина которых превышала его рост. Потом он включил установку.
Он уже заранее настроил станцию на волну весьма совершенного передатчика размером с кулак, который зарыл в стогу прелого сена в хлеву.
В динамике раздался гул, какой-то шум и треск. Джонни осторожно повернул ручку настройки, вспоминая полученные от Райли инструкции.
Голос Билли Дойла раздался так отчетливо, будто тот находился всего в паре ярдов от него.
Джонни с величайшим вниманием слушал, как Дойл излагал детальный план налета. Сначала он рассказал, что же представляла из себя добыча, на которую они нацелились; затем описал место, где планировалось нападение, и то, как оно будет организовано. Дойл долго обстоятельно рассказывал, как сделать, чтобы оно оказалось успешным, как захватить добычу и как придется уходить от погони.
Не упустил Джонни и времени, когда все должно было произойти: на следующий день, между восемью и половиной десятого утра.
Лаура направлялась на работу, когда увидела Джонни, загружавшего чемоданы в "мустанг" перед входом в "Палмс-отель".
- Значит, все-таки уезжаешь?
- Да. Мне до смерти надоел этот город. А больше всего - куча людей, живущих здесь, - он покосился на Лауру. - Можешь сказать им об этом. Мне не нравится, когда за мной шпионят.
- Ты же знаешь, я не могла иначе... Меня заставили.
- Разумеется, знаю. У тебя не было выбора. Но у меня-то выбор есть. И я уезжаю.
- Ты на меня не держишь зла?
- Нет.
Он долго смотрел на нее, подыскивая слова, которые могли бы её утешить. Но в конце концов отказался от этой затеи.
- Не расстраивайся, малышка.
Она застыла на тротуаре и смотрела вслед "мустангу", пока тот не исчез из виду. Потом отвернулась и, понурив голову, неверной походкой двинулась в сторону "Сэнди - лаунж".
Джонни спустился по бетонным ступенькам в гриль-бар, занимавший подвал здания Саут-Пасифик. В самой глубине зала на двери был приколот квадрат серого картона, а на нем оранжевым мелом написано "Спортзал". Джонни открыл эту дверь и вошел.
Он оказался в большой и прокуренной комнате без окон, с неровным полом. На потолке моргал неоновый светильник. В комнате было сыро, душно и пахло потом. Полтора десятка зрителей на деревянных скамейках наблюдали за поединком двух местных боксеров. Ринг занимал почти все помещение.
Оба боксера были из Ридинга. Один - молодой полутяжеловес, которому сулили большое будущее, другому чемпионский титул завоевать так и не удалось, и он, казалось, до сих пор не отошел от пережитых потрясений.
Фрэнк Белл сидел, развалясь на единственном стуле. Он поставил на юный талант и теперь наблюдал, как молодой боксер сосредоточенно пританцовывал вокруг противника.
Даже здесь, в этом грязном притоне, Фрэнк выглядел столь же безукоризненно, как обычно; похоже, он даже не вспотел. Бегемот с Каджиано держались позади, подпирая облупленную стену.
Джонни с безмятежным видом приблизился к Фрэнку, который искоса взглянул на него.
- Я слышал, ты снял комнату недалеко от Тихуаны... Помнишь, я говорил, что Филадельфия тебе в конце концов осточертеет?
- Новости быстро расходятся, - заметил Джонни, глядя на ринг. - Твой подопечный хорошо работает ногами, вот только точности удара ему недостает.
- Черт побери! Все только потому, что он не хочет изувечить старика.
"Старику", о котором шла речь, было не больше тридцати. Но он и в самом деле выглядел развалиной. Ничто не старит человека так, как удары по почкам. И все же у него ещё остался неплохой правый боковой. От одного из таких его ударов подопечный Фрэнка отлетел на канаты и нетвердой походкой вернулся назад, чтобы тут же получить короткий и резкий удар левой.
Джонни заметил, как Фрэнк скривился, и улыбнулся уголками рта.
- Удары держит он тоже не слишком хорошо. Что скажешь насчет ужина в мексиканском ресторане? Я тебя приглашаю.
Фрэнк с озадаченным видом уставился на Джонни.
- С чего такая щедрость?
- Просто я не люблю чувствовать себя обязанным. Ты за последнее время выставил мне слишком много выпивки.
Фрэнк улыбнулся.
- Пока ты будешь продолжать проигрывать, я буду ставить тебе выпивку. Не может быть и речи, что кто-то кому-то обязан.
- Это же относится и к сегодняшнему ужину.
Фрэнк покосился на часы. Время шло к девяти.
- А почему бы и нет? Только минутку подожди, - и все свое внимание он сосредоточил на ринге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51