- Марат Хафизов, - прочитал он надпись на самом старом из надгробий. Он, Омар, был ещё совсем маленьким, когда отец лег в могилу.
Маркиз, надевший пятнистую униформу и так и не сумевший вчера пригласить друзей отметить свой тридцать второй день рождения, отлично помнил, что происходило здесь тогда, когда хоронили отца. Помнил рыдавшую у его фоба мать, всю в черном, и других женщин, также в глубоком трауре, - сестер отца, приехавших из Баку. Многих из них маленький Омар никогда раньше не видел или, может быть, видел, но не узнавал. Мужчин он помнил лучше.
Двух высоких, одетых в черное, двоюродных братьев отца. Рядом с отцами стояли их старшие сыновья, такие же высокие и широкоплечие.
Один из них позднее стал вертолетчиком и погиб все в том же проклятом Афгане. Его, Омара, двоюродные дяди и троюродные братья так же, как и другие родственники, приехали из Азербайджана.
Отец был высоким и сильным человеком, таким стал впоследствии и старший из его сыновей, Артур. Вообще все мужчины в их семье были высокими и широкоплечими, изяществом форм отличался только один он, младший из сыновей Марата Хафизова - Омар.
Когда-то отец приехал сюда на Волгу вместе со своим неразлучным другом Сиявушем Ганджиевым - дядей Сиявушем. Они вместе работали инженерами на нефтеперерабатывающем заводе. Потом пути друзей разошлись, да так, что Марат даже обменял свою просторную квартиру в районе, где располагался завод, на "хрущобу", в которой и по сей день обитал его младший сын.
С завода, где главным инженером стал уверенно набиравший обороты друг, отец тоже, разумеется, ушел. Произошло это незадолго до рождения Омара. Отец устроился на другое предприятие, где, получая гроши, честно отсиживал свое, а в свободное время подрабатывал, давал частные уроки - он превосходно играл на скрипке - и, говорят, проявил себя как прекрасный педагог.
Наверное, в тот день он размышлял, как заставить очередное гениальное чадо, которому на ухо наступил слон, играть немного лучше. Только он, переходя покрытую наледью улицу - стояла весна, - слишком рано вышел на дорогу.
Водитель грузовика не сумел остановиться и раздавил отцу грудную клетку.
Старый друг Сиявуш Ганджиев позаботился о том, чтобы невольный убийца получил на полную катушку, но что толку, если погибшего уже не вернуть?
Отец, наверное, казался многим странным человеком. Он с детства увлекался историей, а легенда о мифическом короле Англии Артуре больше других не давала покоя его пылкому воображению. Очевидно, поэтому старшего брата Омара и назвали Артуром. За свое же имя Маркизу следовало благодарить Омара Хайяма, поэзия которого восхищала отца.
Мать... Вот она.
Под другой плитой, расположенной рядом с первой, покоился прах маленькой русоволосой женщины - Галины Ивановны Петровой, мудрой, тихой и немногословной. Омару, когда он думал о матери, всегда прежде всего вспоминались её очень мягкие руки и негромкий ласковый голос. Ростом и сложением он, наверное, в неё и пошел, а лицом, когда вырос, стал похож на отца, даже гораздо больше, чем Артур.
И характер у него тоже был отцовский. Омар иногда думал, как повернулась бы его судьба, унаследуй он от матери не только рост, но и характер? Если бы отец не погиб так нелепо, Омар, наверное, сделался бы музыкантом. Тогда, так почему-то думалось Маркизу, ему не встретился бы сосед, обрусевший старик японец, которого сама судьба, наверное, заставила выйти на балкон и увидеть его, Омара, десятилетнего, в одиночку сражавшегося против двоих старших мальчишек... Это обстоятельство и определило его судьбу.
* * *
Он договорился о свидании с Аксельбантом и, когда они встретились, спросил прямо, что известно адвокату про гибель брата. Алексей Григорьевич не хотел отвечать на поставленный вопрос, но в конце концов сдался и рассказал все, что ему было известно. Конечно же, никаких письменных свидетельств, изобличающих Ганджиева, не существовало, их попросту и быть не могло, тем не менее Аксельбант подтвердил, что месяца три спустя после смерти Артура ему пришлось устраивать досрочное освобождение двум типам, отбывавшим срок за поножовщину в той же самой зоне, где находился Артур. Один из них вскоре погиб в пьяной драке, а другой, возможнб, проживал где-то в городе.
Адвокат подсказал Омару, как найти этого человека - Михаила Черепанова, которого больше знали в определенных кругах как Черепа. К своему огромному удивлению, Маркиз спустя какихто два часа, не разбив ни одной рожи и не сломав ни единой кости, даже пальца никому не выкрутив, а, наоборот, действуя очень политично, при посредстве "зеленых" бумажек, вкрадчивого голоса и располагающей внешности, сумел отыскать нужного ему человека в такой вонючей дыре.
Череп жил в доме, где располагались бюро ритуальных услуг и нотариальная контора В старом особнячке-развалюхе, который, судя по всему, шел под снос, имелись ещё и забытые всеми жильцы. Омар взглянул на полупровалившийся балкончик на втором этаже и подумал, что окно, лишенное стекол и закрытое где фанеркой, а где отвратительного вида подушкой, наверняка и находится в комнатухе Черепа. Он не ошибся.
Маркиз постучал в дверь и, услышав в ответ, как кто-то пробормотал хриплым голосом несколько ругательств, саданул каблуком ботинка чуть-чуть выше полуоторванной дверной ручки и решительно вошел в открывшуюся дверь.
Обитатель жалкого жилища принял полусидячее положение и захлопал глазами, не столько испугавшись нежданного гостя, сколько пытаясь понять, не грезится ли ему тот с похмелья, столь не соответствовала внешность полуденного визитера убранству жилища хозяина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106