У Шувалова были все основания полагать, что, несмотря на свою "престижную" статью, он может угодить в число опущенников или вообще однажды смертельно порезаться, например, пилой или стамеской.
- Почему бы тебе не взяться за это? - спросил Сломинскас.
- За что? - оторопело переспросил Шувалов, хотя ему и так уже стало понятно, куда клонит сокамерник. Он потратил немало времени на то, чтобы рассказать Виктору Сергеевичу, что произошло на воле. А случившееся событие действительно было очень и очень важным. Ну, само собой разумеется, советский народ запустил новый спутник, осудил очередные происки империалистического Запада и все такое, однако было и ещё нечто, взволновавшее Шувалова куда больше.
Между большими людьми воровского мира вышел конфликт, вернее, он закончился, так как тянулся уже довольно-таки давно. Мелкой сошки Виктора Шувалова это на первый взгляд вроде бы никак не касалось, но только на первый. В результате разрешения конфликта бонз сложилась очень привлекательная для Виктора Сергеевича ситуация - Башмак лишился своей поддержки: его заступник погиб. Однако Башмачников продолжал вести себя как ни в чем не бывало.
Обо всем этом и рассказал Шувалову Альгис, дав ему постепенно привыкнуть к мысли, что если тот убьет Башмака, то, вполне возможно, тюремные власти не станут слишком тщательно разбираться. Только все надо сделать с умом.
- Мне бы хотелось выйти отсюда хотя бы и через девять лет, - признался сокамернику Шувалов в следующей беседе. Произнес он это таким тоном, что становилось ясно - для него вопрос состоит не в том, чтобы прирезать Башмака, а в том, чтобы не понести за это ответственности.
- Я же тебе про то и толкую, - кивнул Альгис. Говорил он почти без акцента, так как до посадки довольно долгое время прожил в Москве. - Надо сделать все с умом.
- Мне понадобится какое-нибудь оружие - "сопротивлялся" Шувалов, отлично понимавший, что за этим дело не станет. Он уже начал догадываться, откуда, как говорят, растут рога в этом деле, и понимал, что оружие найдется - И потом, если Башмака пришьют, вертухаи тут все перероют, могут найти, э-э-э, орудие преступления.
- Пусть тебя это не волнует, - твердо произнес Альгис и спросил: - Так ты согласен?
- Да.
На следующий день у одного из зеков работавшего на циркулярной пиле, каким-то образом отлетел от бешено вращавшегося диска кусок бруса и ударил прямо в закопченное окно под потолком. Вертухаи засуетились, стали искать осколки стекла, собрали, да вроде не все - один или два, наверное, провалились в снег. Так во всяком случае решили охранники
Ночью Сломинскас разбудил задремавшего Шувалова и прошептал на ухо:
- Смотри.
- Что это такое? - удивился Виктор Сергеевич, увидев в руке сокамерника некий узкий продолговатый предмет, завернутый в тряпку.
Сломинскас осторожно взялся за краешек обертки и, приподняв её, развернул сверток, в котором оказался тот самый, провалившийся в снег кусок грязного закопченного стекла длиной сантиметров тридцать-тридцать пять.
- Ну, что скажешь?
Шувалов едва заметно покачал головой, а Альгис пояснил:
- Вот здесь можно сделать ручку - обмотаем тряпкой, а сверху прихватим изолентой.
- Когда и где? - коротко спросил Шувалов.
- Завтра, - ответил Сломинскас. - Когда он напарится вдоволь и пойдет под душ, - ты знаешь, он там может торчать довольно долго...
Потом ему должны будут привести Ольгу, ту, здоровую, которую в прошлый раз приводили.
А вместо неё придешь ты. - Альгис скривил губы в ухмылке. - Ребята дадут знать. Там стоят шайки, это, - сокамерник спрятал стекло, - ты найдешь в нижней из них. Усек?
Шувалов кивнул.
Да, он не ошибался: интересы определенной группы заключенных и администрации совпадали, об этом говорили слова Сломинскаса про ребят, которые дадут знать, да и про то, что он, Шувалов, придет вместо Ольги...
Внезапно поезд сбавил ход и начал быстро тормозить, но не остановился вовсе, а поплелся "шагом".
Виктор Сергеевич приоткрыл дверь. Генриха в коридоре не было, только жилистый, подвижный Мао и двухметровый громила, мастер спорта по боксу Хруст. Родионов придавал такое большое значение операции, что послал вместе с Шуваловым своих персональных, всецело преданных только ему одному телохранителей. Оба действительно были лично обязаны Хирургу жизнью.
Поезд замер на рельсах.
- Все в порядке, Виктор Сергеевич, - сказал кунгфуист Мао, невысокий суховатый человечек с раскосыми, как у китайца, глазами. - Просто красный загорелся, наверное, пропускаем когото, мы идем минут на пять раньше графика.
Шувалов кивнул:
- Хорошо, Аскар.
Мао закрыл дверь.
Шувалов все чаще и чаще обращался к Хирургу с просьбой послать на ту или иную операцию личных телохранителей исследователя. Граф любил иметь с ними дело. Ребята отличные - умные и прекрасно подготовленные физически.
Поезд дернулся и тронулся, медленно набирая скорость. Шувалов вновь принялся смотреть в окно.
Распростертое тело Башмака лежало на кафельном полу душевой. Кровь из нескольких ран, нанесенных смертоносным оружием Шувалова, смешиваясь со струями воды из громко шумевшего душа, быстро убегала в зарешеченный водосток. Отставной старшина стоял и точно во сне смотрел на поверженного врага. Это был третий человек, убитый Виктором Сергеевичем.
Первым был тот засранец-новобранец, который хотел пришить его, но сам оказался покойником.
Вторым - не в меру смелый инкассатор, отдавший жизнь за казенное добро. Сколько же из-за этого кретина вышло дерьма!
Сломинскас оказался человеком слова, и на следующий день после их разговора он сумел устроить так, что Шувалов и Башмак оказались в душевой одни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106