Упоминание об упорном истце-соседе Маркиза было сделано лишь для отвода глаз.
- У меня дело, которое касается не только тебя, но и твоего... э-э-э... друга, - проговорил адвокат.
- Может быть, все-таки будете коньяк? - спросила снова вошедшая в кабинет Люси.
- Давай, - с нетерпением ответил Омар, понимавший, что гостю не хочется говорить с ним в присутствии Люси, чрезмерная заботливость которой грозила смыть их обоих с лица земли девятым валом внимания и предупредительности.
Она принесла коньяк, налитый в небольшие рюмочки.
"Те самые", - подумал Омар.
...Рюмочки были действительно теми самыми.
Их Люси раскопала в залежах Васиной "антикварной лавки", отмыла, за что ей пришлось выслушивать нравоучение от Коновалова. Он отчитал её за бесполезную трату времени. И в самом-то деле, зачем рюмки, когда человечество уже изобрело стакан? А стакан, в этом капитан был абсолютно уверен, и в Африке стакан. Что можно пить из наперстков, ему лично неизвестно, следовательно, правильнее всего выкинуть это барахло на помойку!
Когда затем девушка приволокла две бутылки французского коньяка, объясняя своему несговорчивому боссу, что именно для такого напитка и нужны эти самые рюмки, а он сам, не Вася, конечно, а коньяк, необходим для солидности на случай появления в доме какого-нибудь важного гостя, Коновалов сначала буркнул, что если ктото и приходит к нему в гости, то должен пить водку или там виски, что тоже, конечно, дрянь порядочная, но все же лучше коньяка. Люси, которая, как известно, в карман за словом не лезла, ответила, что если человек не понимает тонкостей жизни, то нечего и надеяться, что такой станет выпивать культурно.
Василия Андреевича её заявление неожиданно смутило, и он даже изъявил желание попробовать, что получится, если он решит постигнуть "тонкости жизни и станет выпивать культурно".
Одним словом, Вася предложил тост за новую жизнь. Люси, не чувствуя подвоха, налила три рюмочки, и все попробовали коньяк: то есть Омар и Люси отпили по глоточку, а Коновалов, опрокинув рюмку в свою луженую глотку, долго и старательно держал паузу, как великий драматический актер, всем своим видом показывая, что наслаждается букетом, а затем, попросив налить себе еще, отправил и эту порцию в свое бездонное чрево.
- Классный букет, мать вашу, - изрек он, всем своим видом показывая, что умеет ценить тонкие напитки. А потом вдруг неожиданно вскочил, схватил бутылку со стола и стоя влил в себя почти половину её содержимого, а затем как ни в чем не бывало произнес, с грохотом ставя бутылку обратно на стол: - Чтобы я больше этого дерьма у себя дома не видел!
Люси не сказала ни слова и даже виду не подала, что обиделась, но бутылку с глаз бешеного Васи убрала заодно с рюмками.
"Черт! Зачем только я сказал "давай"? Вот придет Коновалов, да ещё в дурном настроении, а так скорее всего и случится, если он никого не встретит в "Звездном", и нам всем тут, как говорится, "мало не покажется".
Однако дело уже было сделано, коньяк налит в рюмки. Когда Люси ушла готовить кофе, Маркиз и адвокат отпили по глоточку, последний покачал головой и произнес:
- Коньяк у вас, ребята, что надо, а вот другие дела обстоят неважно...
- Мне что, грозит расстрел за мордобой? - вырвалось у Омара.
Аксельбант строго покачал головой:
- Разумеется, нет. И ты понимаешь, что я здесь не за тем, чтобы говорить о твоем соседе.
Дадим ему немного денег, и он заберет свое заявление... Я специально оставил его: очень удачно, что на фоне вашего геройства пострадал, хм, простой человек. Обо всем этом можешь не беспокоиться. Дела обстоят гораздо хуже...
- Нам предъявляют ещё какое-нибудь обвинение? - спросил Маркиз вполне серьезно. - Мне думалось, что уголовное дело потив нас уже рассыпалось.
- Разумеется, - усмехнулся адвокат, - оно с самого начала было обречено, но я хочу говорить о другом, позволь мне все рассказать тебе. Я постараюсь быть краток.
Омар молча кивнул.
- Помнишь Хоботова? - спросил Аксельбант.
Маркиз вновь кивнул. Помнит ли он Алика Хоботова? Если и есть у Омара на свете враг, то это человек по кличке Хобот. Если есть люди, не способные прощать обиды, то Алик, который в последнее время в чести у Ганджиева, один из них. Маркиз унизил Хоботова на поединке, хотя вовсе и не желал делать этого.
- Так вот, - сказал Аксельбант, - я давно не видел этого типа таким веселым, как несколько дней назад. Я ездил в Москву, а он в Тольятти.
Да... он ведь теперь не разлей вода с Ревякиным, которого ты, надеюсь, тоже знаешь...
Знаком ли Маркиз с Ревякиным? На сей раз Омар не ограничился кивком.
- Так вы знаете, где Ревякин? - воскликнул он. - Он что, служит хозяину?
От волнения Маркиз назвал Ганджиева как встарь.
- Тебя, впрочем, должны волновать не Хоботов с Ревякиным, - строго проговорил адвокат. - Хотя они и предлагали хозяину выполнить для него некоторую работу. - Лицо Аксельбанта стало совсем серьезным. - Понимаешь, о чем идет речь?
- А при чем здесь Тольятти? - зачем-то спросил Омар, хотя уже начал догадываться, в чем дело.
- Я говорю с тобой только потому, что ты мне очень нравишься, и не хочу, чтобы случилось непоправимое, - Алексей Григорьевич сделал длинную паузу, во время которой он смотрел на собеседника очень внимательно. Адвокат уже было открыл рот, чтобы продолжить, но в этот момент в кабинет вошла Люси с кофе и бутербродами.
- А я вот решила сделать вам по сандвичу, - с улыбкой проговорила она. - С сыром, ветчиной, помидорами и зеленью. Годится?
Маркиз машинально кивнул, а Аксельбант проговорил:
- Спасибо, вы очень любезны. Такая красивая девушка и такая хозяйка! Это редкость в наше время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106