- Так из дома или из Марково?
- Из дома,из дома.
- А... причём тогда Марково?
- Чего ты придираешься? Поддал я,пошутить захотелось.А ты шуток не понимаешь.Спи спокойно.
И я положил трубку.И удовлетворённо сказал Тарасу:
- Вот так.
Тут,однако,обнаружилось,что научный сотрудник из столбняка вышел и вид имеет решительный.
- Кончайте темнить,Филипп Лукьянович, - заявил он,усаживаясь на стул и кладя ногу на ногу. - Рассказывайте.
- Гм, - произнёс я,немного подумав. - Видишь ли... Я ведь вначале был уверен,что ты о моей куртке милиционерам проговорился.
- Нет,ну мы же с вами договорились! - возмутился Тарас.
- Угу.Я понял,что ошибся,когда меня вместо милиции привезли в Марково к какому-то пахану.И там,в Марково,стали выбивать,кто со мною работал над рефлектором.Они про нашу дыру в подвале узнали, понимаешь?
- Как узнали?
- Есть методы.
- Пардон; а они знают,что вы сами работали по этой теме?
- Знают,конечно.Но они никак не могут со мной договориться.В этом бизнесе конкуренты у них объявились и всё время мешают благородному делу.История тут длинная,за минуту не расскажешь.Тогда этот вот тип,Ясиницкий,решил вас с Пашей напоить и всё разом узнать.Чтобы со мной больше не связываться.Дёшево и сердито.Но тут на горизонте появился я сам и стал мешать ему.
- Эге...
Харчев сосредоточенно уставился на телефон,стоявший у трюмо на тумбочке.
- И что? - поинтересовался он,кивнув на тумбочку. - Это он сообщил? О помехе.
- Он.Потому меня и взяли сегодня.Но перед этим Пашку грохнули по ошибке,пахан сказал,что это они.Впрочем,им и теперь со мною не повезло.Подвернулся случай и мне удалось навострить лыжи.Ушёл,как видишь.
- И случай Бог изобретёт, - задумчиво объяснил Харчев. - Так и не договорились?
- Нет.Ну,мы заночуем у тебя сегодня? - спросил я,вставая. - Мало ли что...
- Ночуйте.Сколько угодно.
И он вскочил с таким решительным видом,словно собирался принимать на постой целый взвод родственников.
Ночью,прежде чем уснуть в мягкой постели,я долго думал над больным вопросом: что было бы,если бы я не отдал Павлу свою куртку?
Так и уснул,ничего не придумав.
ГЛАВА 19.
Самые страшные преступники
не совершают никаких преступлений.
Гильберт Честертон.
На следующее утро мы с Харчевым после завтрака уединились на балконе не удивляйтесь,других уединённых мест в квартире просто не существовало - и принялись беседовать.Беседовали вполголоса и не торопясь.И занимались этим около двух часов,после чего подвели итог.В итоге содержалось три пункта,гласящих: во-первых,маловероятно,чтобы в ближайшем будущем от фирмы "Контакт" исходила для нас какая-нибудь физическая опасность.Сейчас фирма будет занята похоронами своих героев,перестановкой уцелевших кадров и прочим; во-вторых,опять же маловероятно,чтобы фирма в более отдалённой перспективе оставила нас в покое.Не оставит.Не такие в ней работают люди.Перестроят свои ряды и опять возьмутся за прежнее.И,наконец,последний пункт: что делать? - в связи с пунктом предпоследним.Чёрт его знает,что делать...
Пользы от всех этих пунктов было не слишком много.
- Интересно знать,что бы сказал Пётр Петрович,если бы вы объяснили ему всю ситуацию, - задумчиво произнёс Тарас,ковыряя что-то на балконной решётке.
- Пришёл бы в ужас, - кратко ответил я.
- И расторг контракт, - добавил Тарас.
- А ты знаешь,что он хотел продать лабораторию вместе со всем оборудованием,проектами и наработками?
- Ого! Кому?
- Переговоры велись с Наумовым.
Тарас протяжно свистнул.
- А почему не продал?
- Ну...Сначала я отговорил.А потом что-то не сладилось.Скорее всего,фирма решила действовать другими способами.Короче,он сильно жалел,что не продал.
- Продаст кому-нибудь, - уверенно заявил Тарас. - Теперь точно продаст.Уходить надо.
- Всё бросить и уходить? - удивился я.
- Нас было четверо, - сурово напомнил Тарас. - А теперь сколько в живых осталось? Да и то,считай,повезло.Мог бы я и один остаться.
И он,внезапно воспламенясь гневом,выпалил ёмкую фразу.Воспроизвести которую я не могу здесь из чисто технических соображений.
- Ты прав, - сообщил я,внимательно его выслушав. - Но как же можно бросать такую работу? В голове не укладывается.
- Временно, - пояснил он мрачным голосом.
Я молчал.Самая постоянная вещь в мире та,которую все считают временной.
- Ну ладно,разбежимся, - буркнул я после долгого молчания. - И все проблемы сами решатся?
- Нет,не решатся, - отвечал Харчев. - Знаю я этого Николая Андреича.
- Вот новость! - изумился я. - Откуда знаешь?
- И Алексея Алексеича знаю, - сообщил Харчев. - Их все там знают,в НИИФРИСе.Я ведь работать там начинал.
- Что же это за люди?
- Нормальные люди были.Башка у обоих прилично варит.Может,озверели от нынешней жизни,это бывает.
- Бывает.Но не у всех.
- Звереют те,у кого был дефект в воспитании, - объяснил этот труднообъяснимый вопрос Харчев. - А Николай Андреевич - он всегда был как паук,любил паутину плести.Теперь он вас добром не оставит.Плохо,что у него страху нет.Беспредельщик.Сколько я помню,он никогда не залетал по-крупному,всегда кто-то выручал.Короче,надо что-то придумать.
Кажется,он не любил этого паука с его паутиной.
- А что тут придумаешь,Тарас? Криминальное государство,криминальная жизнь...Везде беспредел.
- На всякий беспредел своя управа должна быть, - не совсем логично возразил Харчев.
Мы поговорили ещё немного,теперь уже про ниспосланную нам из какой-то бездны власть со всеми своими ветвями,не имеющую страха ни перед Господом,ни перед людьми.Потом Харчев взглянул на часы и объявил,что из кухонного окна - вот этого,уже понесло обеденными запахами,а ему поручено ещё в гастроном сбегать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75