..
Олег Ильич молча выслушал это сообщение,постучал пальцами по столу и посмотрел в зарешеченное окно.
- Так, - сказал он,повернулся ко мне и ещё немного подумал. Так.Оставим это пока.Скажите,были ли враги у пострадавшего?
- Мгм... - ответил я и посмотрел с отвращением на доктора философии Томаса Хилла,висевшего на стене.Тот глядел на меня почему-то теперь с усмешечкой. - Если честно - не знаю таких.
И прибавил для пущей убедительности,что врагов у Вити,судя по его неконфликтному характеру,вообще не могло быть.Так,мелкие недоброжелатели и завистники...
- Ну,ну, - укоризненно прервал меня Олег Ильич. - Убили же.И ничего не взяли в квартире.Возможно,месть.А дверь он сам открыл,вот как если бы вы к нему пришли...
Что за гадкие намёки? Я дёрнул головой и скроил возмущённое лицо,но рта раскрыть не успел.Олег Ильич в тот же момент настойчиво заговорил,поглядывая почему-то на сейф,что в жизни нередко бывает и так, что люди малознакомые,но наблюдательные,знают много такого,о чём не догадываются лучшие друзья.Но имеют обыкновение молчать такие люди.И рассуждают при этом,что,мол,их хата с краю... И так ладно и ловко говорил хитрый следователь,что я испытал даже некое подобие чувства стыда за таких наблюдательных людей.И про хату с краю тоже было неудобно как-то...
Но не остановился Пендерецкий на этом.Взглянув на меня очень проницательно,он заявил,что,в конце концов,мне следовало бы подумать и о том,как отвести подозрения лично от себя,поскольку обстоятельства,увы,сложились для меня неблагоприятно...
От этих слов мысли в моей голове мгновенно взбаламутились и стали как бы видоизменяться,превращаясь одна в другую,как в дурацком мультфильме.Как? Неужели я? Неужели на меня?.. Что за идиот этот следователь! Да ведь он может упечь меня ни за что,ни про что...
- Но ведь есть презумпция невиновности! - проблеял я,глядя встревоженно.
- Я и без вас знаю,что есть! - жёстко сказал Пендерецкий и вдруг сильно хлопнул ладонью об стол. - Зачем вы вчера приходили к Лупырёву? Ну? Честно и без увёрток.
Стол от шлепка жалобно всхлипнул.Я моргнул и проглотил слюну.Доктор Грин посмотрел со стены выжидательно.
Неожиданно для самого себя я сказал:
- Хотите,скажу,за что его убили?
- Сначала скажите,кто убил.
- Не знаю.Но догадываюсь,за что.
- Ну,за что?
Тщательно подбирая слова,я стал обстоятельно рассказывать следователю о вещах диковинных,похожих на кошмарный бред: о домашних животных,говорящих на человеческом языке и проходящих сквозь стены легче,чем нож сквозь масло; об оживших мертвецах,разгуливающих свободно лунными ночами,и о том,что кандидат наук Лупырёв,вероятно,проник волею неизвестных мне обстоятельств сквозь завесу этой тайны и был наказан за то жестоко.Случайно тоже прикоснувшись к этой тайне,я захотел узнать о ней больше и для того пошёл к Лупырёву,но застал его уже мёртвым.
Следователь слушал,приоткрыв рот,мой искренний и правдивый рассказ и смотрел на меня внимательно,даже слишком внимательно,что меня слегка нервировало.Когда я кончил,он покачал головой,сказал: "Первый раз такое слышу!",скосил глаза куда-то в угол и спросил,известно ли мне,кто ещё прикоснулся к этой ужасной тайне.О,довольно много людей,отвечал я.Но это всего лишь свидетели необычайных событий,то есть обыкновенные люди,которые если и увидят что-то непонятное, то скорее глазам своим не поверят,ибо доверяют полностью и безраздельно разуму,но не зрению... Потому,видимо,и слывут людьми разумными.
Олег Ильич в этом месте хмыкнул и хотел что-то возразить,но воздержался,а я принялся перечислять тех свидетелей.И в этот список попали и детский танцевальный ансамбль,и руководство Дворца культуры,и очередь,стоявшая в магазине за сосисками,и грузчик Карифан,и дачница Фаина... и даже начальник научно-технического отдела завода Сибцветмет Закусило Геннадий Прохорович.
Перечисленные лица,кажется,не понравились Пендерецкому.Он сложил на столе руки,как школьник,нахохлился и стал думать.И думал успешно.Потому что задал правильный вопрос.Он спросил,глядя проницательно:
- А как такие факты объясняются с научной точки зрения?
- Никак, - отвечал я. - Я,к примеру,объяснить их никак не берусь.Может,гипноз какой-то странный...
К моему удивлению,такой ответ ему понравился.Он взглянул приветливо,произнёс добродушно:
- Гипноз! Вот морока на нашу голову...
И принялся размышлять вслух,кого из местных научных светил можно было бы привлечь в качестве эксперта по этому необычному вопросу.Я сидел,окрылённый таким взаимопониманием,как вдруг Пендерецкий спросил:
- А что такое рефлектор Кассегрена? Вы в курсе?
- Рефлектор Кассегрена... - задумался я. - Что-то знакомое.Из какой области?
- Из области науки.
- Наука многообразна.Поточнее бы.
Олег Ильич на секунду задумался,потом полез в стол,вынул папку,вытащил из неё лист бумаги и положил передо мной.
- Вот.Что это?
На листке небрежными линиями был изображён прибор,похожий на телекамеру,стоящую на треноге.Там,где полагалось быть объективу,художник сделал разрез и в нём прямые линии,пересекаясь,отражались внутри камеры от какого-то полумесяца и вырывались наружу.С другого конца в камеру входили мощным параллельным потоком какие-то стрелы,а поперёк них было написано торопливым почерком: "Ин.ген." Внизу стояла надпись,сделанная крупно: "Рефлектор Кассегрена.От Яся".
- Хм... - удивился я. - Вот так сразу не пойму.Нечто странное на треноге.
- А Ясь кто?
- Ну и вопрос! - возмутился я. - Ясь какой-то... Я же не знаю,у кого вы взяли эту бумажку.
- У Лупырёва.В лаборатории.В рабочем столе, - сказал Пендерецкий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75