- Слушай, Володя, ты же всё на свете знаешь, - заговорил я как можно более дружелюбно. - Ты же, не во гнев будь сказано, это самое... с нечистой силой накоротке. Сделай милость...
- А ты Вакулу из себя не строй, - заворчал Пацюк, слегка, впрочем, ухмыляясь. - Кузнец какой нашёлся. К покупателю он едет, металл показать.
- Ка... какой металл? - изумился я. - Золото?
- Не рыжьё. Металл. С рудника.
- Он что... ещё и на руднике работает?
Пацюк хохотнул, колыхнув животом, и ответил:
- Работает. Шестеркой.
И, наклонившись над столом, потянулся к пирогу с капустой.
- Только я тебе ничего не говорил, - пробубнил он, вгрызаясь в пирог со зверским выражением лица. - И ты ничего не слышал.
- Само собой, - подтвердил я.
И разговор на этом закончился.
* * *
На следующий день работалось мне без энтузиазма. Каждые четверть часа я бегал вниз пить газировку; голова, однако, не прояснялась. Деловые контакты были тоже не из удачных. Утром я отправился в конструкторское бюро проталкивать собственные заказы, завалявшиеся где-то в конструкторских шкафах, и у кульмана затеял нервную беседу с человеком, который всю сознательную жизнь рисовал для научных деятелей чертежи разных заумных механизмов, по большей части так и не заработавших чёрт знает по каким причинам. И потому считал их - научных деятелей - разгильдяями и безответственными лицами. Переубедить его в этой нашей беседе я не смог и вернулся на своё рабочее место, естественно, возмущённым. Тут ко мне привели некую весьма подкованную даму, чтобы проконсультировать её на предмет проведения на наших лазерных стендах каких-то идиотских экспериментов. Даме почему-то пришло в голову консультацию использовать как трибуну для выступления, сурово критикующего наши методы работы со стендами. Напрасно я уверял её, что методы работы проверены опытом; она говорила, что ей со стороны виднее и осталась при своём мнении.
Замечу, что подкованные дамы бывают весьма упорны в отстаивании своих взглядов.
Наконец в конце дня, оскорблённый и разочарованный в своих лучших чувствах, я отправился домой, прихватив с собою журнал "Астрономический вестник". Не то, чтобы я сильно любил и уважал этот журнал, но мы делали для мудрых астрономов одну работу, и потому с данным изданием следовало познакомиться.
Вечером дома я сел читать его и нашёл там потрясающе интересные сведения; вначале - об астроклимате каких-то географических пунктов Арслан и Кумбель, неведомых мне; далее - о расчёте фильтров Шольца, тоже мне неизвестных. Добросовестно перелистав сии выдающиеся труды, я наткнулся на цикл статей о пульсарах и данным чтивом увлёкся. Эти вращающиеся нейтронные звёзды до сих пор окружены неким таинственным ореолом, потому что вызвали когда-то переполох в научном мире. Они, пульсары, вращаясь с кошмарной скоростью, излучают радиосигналы, очень похожие на импульсы земных локаторов, вследствие чего английские астрономы, первыми нашедшие эти импульсы, вообразили себе чёрт знает что. Локаторы во Вселенной... Ну, люди они учёные, с фантазией, работа у них нервная, всё время в ночную смену... Бывает.
Короче, углубившись, я побрёл в кухню, включил свет и листал там страницу за страницей, изредка поглядывая на часы. Было уже около двух часов ночи, когда со стороны дальней нашей комнаты, выходившей окном на реку, послышался странный тихий звук. По стене что-то скребло или шуршало.
Домовой ночью шалит, подумал я, прислушиваясь, но тут вспомнил, что окно в той комнате слегка приоткрыто для бесперебойного снабжения квартиры в ночное время свежим воздухом. А если не домовой?
Снова послышалось тихое шуршание и вслед за ним раздался отчётливый звук: звякнул плохо прибитый к раме окна с наружной стороны железный козырёк. На него поставили что-то увесистое.
Я вспорхнул со стула. Выключил свет. И, крадучись, прошёл в комнату.
Окно не было закрыто шторой, но подозрительного я ничего не разглядел. Остановившись возле старинного шкафа, наследства родителей, я бесшумно приоткрыл дверцу и, не глядя, вытащил из угла его небольшой туристический топор. На всякий случай. Потом подошёл к окну, тихо потащил на себя раму и осторожно выглянул наружу.
С правой стороны от окна висел, прилепившись к стене, человек.
Так мне показалось в первый момент. Потом я увидел, что ноги у человека расставлены, одну он водрузил на мой подоконник, а другою опирался на решётку балкона. Не нашего балкона, соседнего, принадлежащего Худорожкову. Вверх, к крыше, от его пояса уходила верёвка. Голова человека, почему-то в каске, была повёрнута в сторону, он обозревал балкон, а руками упирался в стену.
Разглядевши всё это за краткий миг, я в следующий же миг сообразил, что положение незнакомца на стене не очень удобное, и я имею перед ним преимущество. Тогда я подтянул отвисшую от изумления челюсть и сквозь зубы тихо поинтересовался:
- Какого дьявола надо?
Человек молча повернулся, молча взглянул на меня, оторвал руку от стены и опять же молча сунул её в карман. И только когда потащил её назад, я понял, что дальнейшее промедление чревато опасными последствиями. Тут же выкинув руку, я ударил его топором по ботинку. Мгновеньем спустя над моей головой раздался хлопок, а человек сказал проникновенным голосом:
- О, с-сука!
И его нога соскользнула с подоконника.
Что было дальше - я не знаю, ибо со всей возможной быстротой втянул голову внутрь комнаты. Потому что заподозрил, что хлопок над нею был выстрелом из пистолета с глушителем.
За окном раздался хриплый голос, произнесший:
- Давай! Скорее!
И потом что-то похожее на "ё-пэ-рэ-сэ-тэ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18