..- Коршуновский вынул изо рта сигарету и щелчком отправил её в кусты.- Откуда мне знать? Убёг из больницы.
И он взялся за коробку с очередными микстурами.
- Убёг? Когда убёг?
- На следующий день.И адреса не оставил.Невоспитанный он у вас.Понял?
Давая понять,что перетирать больше нечего,он с достоинством потащил коробку мимо меня и скрылся за дверью.Я почесал лоб,подумал над ситуацией и снова пошёл в сквер на лавочку.
Что-то в разговоре было не так.Что Коршуновский наглый тип - это понятно.Когда я заявил,что приду к нему домой - он напрягся.И сделал какой-то вывод.И после этого стал врать.В чём - не знаю,но врал,конечно,нагло.В соответствии с характером и воспитанием.По другому не умел.Однако,зачем ему было врать вообще?
Я сидел и вспоминал его слова,придурковатый апломб,победоносный взгляд и понимал,что этот шоферюга что-то знает.Его аж распирало от знания какой-то тайны...
Он появился нескоро,минут через двадцать,и стал озираться вокруг.Увидел меня,успокоился и сел в машину.Посидел немного,завёл двигатель и уехал.Я тоже посидел пару минут и пошёл домой.
Не торопясь,прогулочным шагом я шёл по дороге,известной мне до мелких подробностей.Сбоку от асфальта в газонах зеленела последняя в этом году трава.В школе кончала учиться вторая смена.За углом её,у глухой кирпичной стены чинно курили мальчики и девочки,с неодобрением поглядывая на снующих взад и вперёд прохожих.Прохожие,выпучив глаза,испуганно рассматривали курящих детей,отыскивая среди них знакомых и родственников.Не найдя таковых,с облегчением отворачивались и торопились пройти мимо.
Солнце,повиснув над вершиной лесистой горы,неуклонно ползло на запад,куда-то в далёкую и непонятную Европу.А впереди у бордюра скромно притулился жигуль цвета слоновой кости.В его боковом зеркале я обнаружил выпученный глаз водителя,уставившийся на меня...
Так.Что-то такое я и предполагал.Жигуль цвета слоновой кости номер двести тридцать семь стоял у больницы,когда я сидел на скамейке в сквере.Сейчас он здесь.Доложил,значит,кому-то Коршуновский о нашем разговоре,наверняка доложил.Теперь вот личность устанавливают: кто такой вдруг Цыпой заинтересовался? Какой вывод отсюда следует? Вывод простой: Коршуновский врёт,что Цыпа сбежал.Если бы он элементарно,по своему хотению,сбежал - больнице это ничем бы не грозило.И выяснять мою личность никто бы не стал.
Я прошёл мимо жигуля номер двести тридцать семь,зашёл в магазин и купил продуктов на ужин.Домой пошёл,не оглядываясь.Зачем? Всё равно личность установят,это проще пареной репы.Я же местный,многим известный...
Жигуль цвета слоновой кости мелькнул ещё раз между домами и больше я его не видел.Пропади он пропадом.
Оказавшись дома,я вспомнил о Калачёве.Он ведь тоже лежит в хирургическом отделении,и с ним лично,и с его диагнозом происходят удивительные вещи.Чистая фантастика.Вообще говоря надо признать,что на общем,вполне благополучном фоне в нашем лечебном заведении,с отдельными больными происходит всё же что-то непонятное.В частности - с Фомичём.В связи с чем не мешало бы его поискать.Может,он уже на свободе?
В некоторой задумчивости я снял телефонную трубку и набрал для начала номер общежития аспирантов.У вахтёрши на том конце провода спросил,не вернулся ли из больницы Калачёв Олег Фомич.
- Вернулся,- недовольным голосом сообщила вахтёрша.- Звать,что ли?
Пожалуйста,будьте любезны,заранее благодарен,рассыпался я перед нею бисером.Вахтёрша выслушала,брякнула трубку на стол и закричала визгливо:
- Калачёв! Ты где?
Калачёв явился,поздоровался и пояснил,что жив,здоров и доволен жизнью.Из больницы,наконец,выписался,заявив персоналу,что ни на какие анализы больше не пойдёт и таблетки с микстурами отныне пить не будет.И пригрозил голодовкой.Просто так,от широты либеральных воззрений.Тогда к нему в палату пришёл главный хирург,осмотрел,ощупал и сказал: да ты,батенька,здоров,тебе никакие голодовки не страшны,ты от них только здоровее будешь.И чего ты у нас делаешь? И немедленно выписал вон.
Я порадовался такому повороту событий вместе с коллегой и,улучив момент,спросил:
- Фомич,помнишь,мы с тобой в больнице говорили об одном типе,который как-то вечером к вам вломился? А потом быстренько помер.Ты на эту тему с кем-нибудь беседовал?
- Что вы,ни боже мой! - отвечал Калачёв.- Мы же договорились об этом не трепаться.Я и не трепался.А что такое?
- Откровенно говоря,я и сам не пойму,что такое.Мне в тот же вечер пулю в окно всадили.
- Ни хрена себе,- удивился Фомич.- Но за что? Это же серьёзно,по такому делу обязательно должна быть причина.Нашли её?
- Нет,- сказал я сокрушённо.
- А может,случайность?
- Случайность исключается.Ладно,оставим это.Всё равно до сути сейчас не доберёмся.- Я жаждал задать ещё один вопрос и потому не желал застревать на предыдущем.- Странные слухи ходят,Фомич.Говорят,тот парень не помер,а сбежал из больницы.Что ты можешь сказать на это?
- Ну-у...- сказал на это Фомич и замолк.
- Что ну?
В ответ интеллигент в каком-то поколении Фомич начал выражаться.Но культурно.Культурно
значит с применением почти нормативных слов.С небольшими отклонениями.Чего я от него всё равно не ожидал и спросил:
- Ты чего это?
- В больнице набрался,- объяснил интеллигент и,опомнившись,стал произносить общепринятые литературные слова,суть которых сводилась к следующему: все мы живём среди слухов и пользуемся слухами,потому что никто из нас,прошу прощения,свечку при всяких там делах не держал и за руку никого не ловил.То,что мы узнаём с чужих слов - всё это слухи.И он тоже узнал с чужих слов;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18