В то время как этот тип делал дополнительные покупки, и раздался взрыв.
— Так-так, — глубокомысленно забормотал Андрей. — Значит, пакет он оставил в машине?
Мы с Васькой переглянулись и дружно закивали в ответ.
— В пакете и была бомба! — торжественно заявил нам Андрей. — Он сам ее себе подложил.
— Каким образом, купил в магазине? — ехидно поинтересовался Васька. — У него в руках ничего не было, когда он входил в лавочку.
— Но он мог спрятать небольшую бомбочку под одежду, — горячо возразил ему Андрей. — А в магазине переложить ее в пакет с покупками.
— Может быть, сначала поговорить с продавцом? — робко предложила я. — Послушаем, что он скажет.
И мы отправились в лавочку, которая сегодня была заполнена людьми. Всем было интересно послушать версию случившегося из уст продавца дяди Вити. И к тому же в дождь и при бездействии электрообогревательных приборов процент продажи крепких алкогольных напитков стремительно возрастал.
Нам пришлось довольно долго дожидаться возможности поговорить с дядей Витей, поэтому мы выслушали его рассказ неоднократно. Продавец утверждал, что в первый раз Суреныч зашел к нему, чтобы купить килограмм сухого печенья. Потом ушел, а спустя минуту вернулся, так как забыл еще стиральный порошок. Но нужного порошка не оказалось, и он сказал, что приобретет его на станции, куда все равно едет, чтобы встретить какого-то знакомого.
И вместо порошка купил конфет, которые очень любит его сын.
— Только он это сказал и пошел к двери, тут вдруг как грохнет! — возбужденно рассказывал дядя Витя. — Я смотрю, а Суреныч до того позеленел, что стал как его плащ. Я сразу смекнул, что дела плохи.
У меня у самого уши заложило от взрыва, но выбежал я сразу же за Суренычем. Полыхало так, что дым выше крыш домов поднимался.
— Суреныч был в плаще, — прошептал мне на ухо Андрей таким тоном, словно это было неопровержимым доказательством его вины.
— Дождь шел, все были либо в плащах, либо в куртках, — возразила я ему тоже шепотом.
Андрей кинул на меня презрительный взгляд, показывая, что я совершенно не разбираюсь в преступлениях, и зашептал что-то Ваське. В ответ мой братец выразительно покрутил пальцем у виска и поспешно сделал пару шагов в сторону от Андрея. Наконец народ рассосался и мы смогли поговорить с дядей Витей.
— Три «Балтики», пожалуйста, — попросил Андрей, завязывая беседу.
Дядя Витя небрежно бухнул на прилавок три темные бутылки и выразительно посмотрел на нас с Васькой.
— Вас еще не арестовали? — удивленно спросил он. — Суреныч уверял, что вас сегодня же увезут.
— Суреныча можно понять, — тактично заметила я. — Не каждый день лишаешься новой машины, есть от чего занервничать. Да и весь день он был какой-то дерганый. Вы заметили, что он все время что-то перекладывал из одного кармана в другой, а из пакета в плащ? Верный признак начинающегося психоза, а ведь это было еще до того, как с его машиной произошло несчастье.
— Ничего он при мне не перекладывал, — возразил дядя Витя, мигом переведя разговор на нужную тему. — И выглядел он вполне нормально. Искал только кошелек. При этом даже расстегнул плащ, чтобы порыться в карманах брюк. Долго искал, но это ведь со всяким бывает. Потом взял печенье и положил в пакет, который у меня же и купил. Вел себя совершенно спокойно, правда, стиральный порошок, о котором его жена просила, забыл купить. Однако это ведь тоже не показатель. Я, например, если жена поручает мне купить две-три вещи, одну из них обязательно забуду. Но это уж не моя вина, просто голова у мужиков устроена иначе, чем у баб.
— Значит, ничего в пакет, кроме печенья, он не клал и под плащом ничего не прятал? — вступил в разговор Андрей.
Вопрос поверг дядю Витю в легкий шок. Он недоуменно потряс головой и стал уверять нас, что Суреныч минут пять искал кошелек, что он, дядя Витя, имел возможность лицезреть все, что скрывалось под плащом. Чем он и занимался. Других покупателей в то время в лавке не было, а стоять без дела так скучно, что рад любому развлечению. Однако под плащом у Суреныча ничего интересного не обнаружилось. Сообщив это, дядя Витя решительно потряс головой, показывая, что закрывается. «Час уже поздний, — заявил он, — а день сегодня был бурный, пора и на покой». Мы поняли с первого раза, забрали свое пиво и неугомонного Андрея, который порывался еще что-то спросить, а затем гордо удалились.
— Ты и теперь будешь утверждать, что Суреныч подложил в свою машину бомбу? — язвительно поинтересовался Васька у своего друга.
И в кого это у него столько ехидства, не иначе как в бабушку.
— Буду, — упрямо буркнул Андрей, которому осьмушка его хохляцкой крови явно бросилась в голову. — Он мог подложить бомбу еще раньше.
— Думай что хочешь, — возмутился Васька, — но только учти, если ты снова выкинешь номер вроде того, когда заставил меня битых пять часов дежурить возле аптеки, дожидаясь, когда там появится некто и станет интересоваться презервативами, то я не посмотрю, что ты будущий следователь, и накостыляю тебе по башке.
— Чего ты кипятишься? — удивился Андрей. — Ты же сам говорил, что презервативы — это твоя специализация на старших курсах. Вот я тебе и устроил тренинг, ты мне благодарен должен быть.
— Минуточку, — остановила я его, — какие еще презервативы? Вася, ты мне говорил, что будешь заниматься полимерами.
— Вообще-то да, — начал мямлить мой братик. — Но резина входит в их число, а также все пластмассы, поэтому, в общем-то, Андрей прав. Но я все равно не согласен с тем, что, выбрав себе эту дурацкую специальность, должен теперь полжизни провести возле аптечного киоска, торгующего изделиями из проклятой резины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14